Минимум Дальтона. Часть 1

– Это было бы весьма мило с его стороны! – сердито парировала добрая тетушка. – Тогда бы у меня было хоть какое-то оправдание. Он ведь даже на секунду не задумался, в какое положение меня поставил. Как мне теперь Леле в глаза смотреть?

– А что ему в Лидочке не понравилось? Она же красавица.

– Я это знаю. И ты знаешь. А ему, видите ли, нравятся эти крашенные, костлявые охотницы за чужими деньгами. Ну, что тут поделаешь?

Ираида Сергеевна снова погрустнела, но на этот раз вполне искренне.

– Современные мужчины нынче мало, что понимают в настоящей красоте…

Взволнованная воспоминаниями о недавнем инциденте, Ариадна Ильинична непроизвольно увеличила скорость и на проселочную дорогу вырулила с ловкостью профессионального гонщика.

– Да Бог с ней, с красотой, – продолжала она, – по мне пусть хоть на крокодиле женится. Но мне нужны внуки! Румяные здоровые внуки. Я уже не знаю, что и придумать, лишь бы его женить.

– Может быть у него у самого есть кто-нибудь на примете?

От волнения щеки тетушки пошли пятнами.

– У него на примете штук сто этих вертихвосток! Но он и с ними не помышляет о серьезных отношениях.

– Как я тебя понимаю… Осторожно!

Пронзительный визг тормозов заставил лесное зверье подобрать хвосты и пуститься наутек. Игрушечный автомобильчик, неловко подпрыгнув, выскочил на обочину и замер, уткнувшись в куст бузины. Скованная ремнем безопасности, Аридна Ильинична сидела не шелохнувшись. Ее подруга с трудом отлепила себя от торпеды. Шляпки на голове не было, а на лбу расплывался здоровенный синяк.

– Что это было? – прошептала галеристка.

– Кажется, мы кого-то переехали, – еще тише пискнула Ираида Сергеевна.

В ту же секунду из темноты навалился вой полицейских сирен и грубый мужской голос, усиленный мегафоном, категорично потребовал:

– Всем выйти из машины! Руки держать над головой!

Перепуганные женщины медленно подняли вверх трясущиеся руки, но с места не двинулись. К «Смарту» направились двое полицейских. Достав из кармана фонарик, один из стражей порядка осветил салон. Вид у него был чрезвычайно грозный, но, заметив в темноте салона две пары перепуганных женских глаз, полицейский заметно смягчился.

– Вы почему не выходите? – строгим голосом спросил он.

– Я не могу открыть дверь, – еле слышно проблеяла Ариадна Ильинична.

– Почему? – полицейский перевел фонарик на дверцу машины и попробовал ее открыть. Дверь легко поддалась. – Все в порядке, ничего не заклинило.

– Так у нас руки подняты, – хрипловато пояснила Ираида Сергеевна.

Полицейский неодобрительно покачал головой.

– Надо было сначала открыть дверь, выйти из машины, а уже потом поднимать руки.

Его совет оказал на женщин неожиданное действие: несчастная галеристка сомлела окончательно, а Ираида Сергеевна вдруг оживилась, и принялась сердечно благодарить:

– Спасибо вам, господин офицер! Огромное спасибо! В следующий раз мы так и поступим!

Тетушки принялись бочком, поспешно, выбираться из машины.

– Вы что, собираетесь еще кого-нибудь сбить? – полицейский сдвинул фуражку на затылок.

– Сбить?! Да что вы такое говорите, господин офицер, – забыв, что руки должны быть подняты, Ариадна Ильинична попыталась приложить их к груди, но подчиняясь суровому взгляду, тут же вскинула обратно. – Мы ни в чем не виноваты, клянусь вам! Мы никого не сбивали, это какое-то недоразумение…

Полицейский сделал шаг в сторону и голос несчастной угас. На дороге, в позе белки-летяги распласталось бездыханное тело мужчины. Это была даже не поза, а иллюстрация к призыву: «переходите дорогу исключительно в положенных местах»

Вид тела, пересеченного в двух местах следами протектора, выглядел настолько устрашающе, что тетушки, словно по команде, кеглями попадали на землю.

Немного постояв, полицейский наклонился к Ариадне Ильиничне и слегка похлопал ее по щеке.

– Мадам, не надо так нервно реагировать, – вполне миролюбиво начал он, как чуткий нос что-то учуял.

Наклонившись еще ниже, полицейский снова принюхался.

– Э-э-э, гражданка… да у нас тут состояние алкогольного опьянения.

Ариадна Ильинична медленно открыла глаза.

– Что?

Полицейский выпрямился, сделав знак своим товарищам.

– Ребят, понятых найдите… А для вас, мадам, у меня плохие новости, – он достал блокнот и принялся что-то записывать. – Вы насмерть сбили человека, находясь в состоянии алкогольного опьянения.

Пожилая галеристка с трудом приподнялась.

– Но я не пила! – она беспомощно обернулась в сторону лежащей подруги. – Я вообще не пью! Спросите… кого угодно.

– А чем тогда, простите, от вас пахнет?

– А… М…

– Супом и уткой… – простонала Ираида Сергеевна.

Полицейский грустно посмотрел на дородную даму, словно ему неловко было быть свидетелем столь откровенной лжи.

– Сдается, мадам, что утка, которую вы съели, изрядно надралась перед тем.

Шокированная Ариадна Ильинична с трудом сдерживала слезы.

– Нет, нет, вы нас не так поняли! Как раз утка была трезвой… Это апельсины были пьяными… – голос беспомощно угас.

В сердцах, полицейский захлопнул блокнот.

– Мадам, да вы капитально не в себе. То суп, то апельсины.