Министерство Глупости

– Ты меня троллишь, да? – Аннет хотелось бы разозлиться на Тымока, но она не могла. Слишком уж спокойным и расслабленным он выглядел. В его манере речи не было ни капли агрессии. Аннет подумала, что он мог бы работать дипломатом.

– Да это жизнь нас всех тут троллит, если ты не заметила! – рассмеялась парень.

– Ладно, я рано или поздно все равно все выясню! Я разберусь с этим!

– Знаешь что, Аннет, тот момент, когда ты окончательно и бесповоротно со всем разберёшься, и будет нирваной. Тут есть ещё одна маленькая деталь, которая, возможно, тебе не понравится: такие моменты обычно сопровождаются физической смертью.

– За правду я готова даже умереть!

– Значит, правда дороже жизни?

– В текущих условиях – так точно!

– А не в текущих? Вообще, в принципе, безотносительно?

– Хм… – Аннет призадумалась и внезапно вспомнила про маму, про хрупкую человеческую жизнь и беспощадные обстоятельства разного рода, которые могут эту самую жизнь забрать. – Я бы отдала всё, чтобы вернуть маму! И правдой бы легко пожертвовала! – слёзы брызнули из глаз Аннет, она зашлась в истерическом плаче.

Тымок подошёл к ней и обнял. Он так крепко и уверенно сжал её в своих объятиях, что на миг стал для неё щитом, способным укрыть от всех житейских бурь и неурядиц. Аннет вспомнила, как до самой школы любила забираться на ручки к разбаловавшей ее маме. Мама сопротивлялась, протестовала, взывала к совести и жаловалась, что ей тяжело, но всё же соглашалась. Эти моменты были самыми сладкими для маленькой Аннет: в объятиях мамы она чувствовала себя как у Христа за пазухой, спокойно и умиротворенно. «У мамы на ручках» было самым теплым и безопасным местом в мире. В объятиях Тымока Гульд вновь испытала то сладкое забытое чувство родом из детства. Оно, с одной стороны, принесло ей некое облегчение, а, с другой стороны, только удвоило её страдания – боль от потери мамы только усилилась. Однако сейчас, под защитой Тымока, Аннет поняла, что способна её выносить. Она рыдала без остановки, её тело подпрыгивало и сотрясалось мелкой дрожью, нечеловеческие стоны-хрипы с какой-то зверской, животной силой вырывались из груди. Тымок гладил Аннет по голове, приговаривая: «Тише, тише, моя хорошая! Всё обойдется! Всё как-нибудь наладиться!».

Постепенно, потихоньку Аннет пришла в себя. Неожиданно она вновь почувствовала себя живой.

– Я соболезную, Аннет! Мне очень жаль!

– Спасибо тебе за поддержку, Тымок! Ты мне очень помог! – выдавила из себя Аннет, которой теперь вообще не хотелось разговаривать. Все эти споры, выяснения, обсуждения, все эти правды и неправды показались ей теперь такими мелочными, такими ничтожными. «Слова врут, люди врут, мысли – тоже» – промелькнуло у неё в голове. Ей хотелось побыть во внезапно обнаружившейся внутри неё тишине. Рушить красоту момента дальнейшим продолжением диалога не хотелось. Но Тымок всё испортил.

– Знаешь, Аннет, ничего правдивее смерти в этой жизни нет!

– Ты прям стихами заговорил! – выдала Аннет нетипичную для себя реакцию. Она совершенно не пыталась вникнуть в смысл сказанного, оказавшись неожиданно завороженной ритмом и мелодикой произнесённой фразы.

– Ты даже не представляешь, сколько у меня ещё всяких разных талантов! Но это не главное. Главное – ты не представляешь, сколько их у тебя! – приободряющим тоном произнес Тымок, не без радости отметивший, что эмоциональное состояние соседки выровнялось. – Кстати, о талантах: я хочу пригласить тебя на одно культурное мероприятие. Скажи, ты уже была в храме Истины?

– Храме Истины? Это в том, который в Таиланде?

– Да нет же. У нас тут свой есть, с тайским он не имеет ничего общего, за исключением названия.

– Мне казалось, Банум даже при правительстве Министерства остается светским государством… Разве нет?

– Всё правильно. Храм ни к церкви, ни к религии не имеет никакого отношения. Это, скорее, социокультурное пространство. Там идёт непрерывный перфоманс под названием «Рождение Истины». Приглашаю тебя его посмотреть!

– Мм.. даже не знаю. Там наверняка опять будет какая-то идеология и пропаганда…

– Ну, идеологии и пропаганды там не больше, чем в искусстве в целом. Из крипты каждый выходит со своими впечатлениями. Каждый выносит что-то своё. Это то и интересно!

– Из крипты? Там что майнят крипту? А истина, получается, в крипте, так что ли? – рассмеялась Аннет.

– Ну, что я тебе тут буду рассказывать! Так неинтересно! Ты должна всё увидеть своими глазами. Пойдём! Если не понравится, обещаю – мы сразу уйдём, я провожу тебя обратно домой.

– Ладно, уговорил! – Аннет не хотелось выходить на улицу, но и отпускать Тымока тоже. За человека, способного её рассмешить, она готова держаться мёртвой хваткой.