Министр и смерть

Я взглянул на него и заметил, как натянулась кожа у него на щеках и скулах, когда он произнес поразившую меня фразу:

— Тот, кто убил Беату и Еву, до сих пор сидит здесь, в комнате... — и потом: — Я должен позвонить. Может, удастся остановить их в Норртелье. Пока это не попало в прессу.

И он исчез, пошел звонить, оставив нас в немом замешательстве.

Тишину нарушил министр юстиции. Своим обычным наглым тоном он заявил:

— Все, с меня хватит! Я иду домой! Еще один спектакль, это, черт побери, уже слишком!

Он рывком переменил свое полулежачее положение, встал и враскачку направился к двери. На полпути он резко остановился, пошел назад и поднял с пола наполовину задвинутый под кресло пакет из коричневой бумаги.

— Я совсем забыл про него! — И он кивнул Кристеру Хаммарстрему. — Это тебе. Когда я вынимал почту, я по пути заглянул и в твои ящик, тебе же сейчас... трудно передвигаться. На, возьми!

И он протянул ему пакет, который держал осторожно обеими руками чуть на расстоянии от себя.

Кристер Хаммарстрем не шелохнулся, казалось, он совсем не хотел брать этого пакета; наоборот, мне показалось, он отшатнулся от него назад на спинку стула. Поколебавшись с долю секунды, министр юстиции наклонился, чтобы положить пакет ему на колени.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Одетый в штатское полицейский молниеносно рванулся вперед и выбил пакет у него из рук.

Пакет с неприятным шелестящим звуком заскользил по гладкому полу.

С замиранием сердца я ждал, что случится, когда он коснется стены.

В этот миг на пороге комнаты вырос Министр. Он наклонился и остановил скольжение пакета рукой.

В этот миг я понял все.

Отдельные обрывки воспоминаний, образы, осколки памяти закружились пестрым беспорядочным хороводом.

«...Он сделал пугало — точную копию его самого с усами и всем прочим... он все время сидит там, как мешком из-за угла стукнутый... Но, черт побери, Кристер должен быть с нами, когда мы будем стрелять по бутылкам!.. Я немножко поработал над ним, и он обещал прийти... Он сидел предпоследним на линии огня за ольховым кустом... Он методично стер с ружей все отпечатки пальцев... И живет совсем недалеко от дома... чистил дымоход... весь в саже, черный, как негр... Вы здесь? Сумерничаете — и в руке он держал ружье, да, ружье со спиленным прикладом... Я совсем забыл про пакет. На, возьми!» Возьми! Открой его и замолчишь навеки! И вместе с тобой все мы — остальные! Но мотивы, какие у него могут быть мотивы? Не собирается же он заняться теми старыми девами, которым Беата оставила деньги по завещанию? Интересно, кстати, кто наследует им?

Слова, мысли, наблюдения — в конце концов все встало на свои места. И сложилось в узор, рисунок — отчетливую и ясную картину.

27

Министр поднял пакет. Он внимательно изучил наклейку с адресом. Заметно удивившись, он уселся на стул и положил пакет к себе на колени.

— Я отдал распоряжение, чтобы машины с арестованным задержали и направили обратно сюда. В отношении Магнуса совершена ошибка. Ужасная ошибка. Он абсолютно невиновен. У него в самом деле аллергическая, сверхчувствительная реакция на колокольчики. Но он не выносит их вида, а не запаха. Запахом, впрочем, они практически не обладают. Пока колокольчики стояли за диваном, он их не видел, и все было в порядке. Неприятности начались, когда вазу поставили на стол прямо перед ним. То, что они тряпичные, не имеет никакого значения — он ведь считал, что это настоящие цветы. Аллергия, впрочем, в данном случае — название ошибочное: припадки у него носят невротический характер, и он знает об этом, во всяком случае, в это посвящена Сигне. Чем, в свою очередь, вызван невроз, он, возможно, не отдает себе отчета, помочь тут может только психиатр. Скорее всего, речь идет о каком-то болезненном сильном переживании в детстве — колокольчики, вероятно, играли в нем какую-то роль. В любом случае, к нашей истории это давнее происшествие отношения не имеет.

Спектакль, разыгранный здесь с ружьем в футляре для спиннинга, — чистейшей воды блеф. Хотя я не исключаю, что полицейский комиссар искренне верит в выстроенную им версию событий. Он просто попробовал подтвердить ее чистосердечным признанием преступника. Хотя, по моему мнению, считая подобную версию возможной, он совершает сразу несколько ошибок. Комиссар утверждает, если я правильно понял ваш пересказ, что Магнус украл ружье у Кристера и пронес его домой в футляре от спиннинга. Но тогда он должен был спилить приклад ружья на даче у Кристера! Неужели он мог проделать это незаметно? Ответ ясен: не мог!

Вообще говоря, опровергать полицейскую версию совершенно излишне. Все хитроумные доводы, связанные с кражей ружья, углами ведения огня, ночными прогулками по лесу и прочей ерундой, неверны по той простой причине, что основаны на ложных предпосылках.

Истина же проста. Полиция и мы все время ошибались. И ошибались в главном.

Мы искали причину убийства Беаты. И это было неверно. Беата погибла, как это ни парадоксально, именно из-за того, что у убийцы не было причин убивать ее.