Минус двадцать градусов по Кельвину

Мастер не въехал, ну а я в целом прикидывал последствия. Как последних дней, так и поедания вкусняшки. Дело в том, что, как понятно, контейнер — то я, в процессе прокачки, опустошал, и не раз, да и восстанавливал льдом. Однако, делал я это плавно, восстанавливал тройку, максимум четыре раза за день. А теперешняя ситуация, с форсированным, рывками, опустошением контейнера и его заполнением могла быть чревата любопытным, но неприятным эффектом, этакой эфирной интоксикацией, как я её называл.

Тело начинало воспринимать эфир как яд, наносящий ему вред и, в обход сознания, начинало избавляться от него. Случаи были, описывались, ну и тут рулетка — кто — то исцелялся, кто — то до конца жизни фонтанировал эфиром как прохудившаяся бочка, не имея возможности создать простейшее волшебство.

При этом, кусочек воздушного мага со своими особенностями, вполне мог понизить и так невысокий (хотя неприятно отличный от нуля) процент вероятности «интоксикации», что было более чем хорошо.

Ну а в целом, не мешало бы мне поспать, думал я, отчитываясь Макарову подробно о своих действиях. А уже к обеду, к концу подробного отчета, в гильдию ввалился Жиль.

Подрулил к нашему уголку — хвостатые бухали и хвастались фрагами, в то время как мы с Мастером пребывали в стороне, Жиль поздоровался с Макаровым, скорчил в мою сторону недовольную гримасу. Поздравил с победой, сообщил, что жалобы куда надо и куда не надо направлены. Ну и, демонстративно игнорируя мою персону, осведомился у Макарова, какой размер скидки тот «найдет приемлемым, от доброжелательно настроенного населения Магнолии, с которого — то скидку требовать — жлобство, но раз уж мы такие жадные…»

Макаров попробовал задуматься, узрел мою персону, разрываемую желанием облегчить совесть всяких толстых и непричемистых, задумался на минуту по — настоящему. И выдал:

— Хочу сказать, Грей, показал ты себя неплохо, а значит, будешь заместителем гильдмастера по связям с общественностью, — с некоторым ехидством уставился Макаров на позеленевшего Жиля. — Администрация города, прочее подобное, — покивал он. — Ну и в целом поможешь, благо, отлучаешься ты не часто, считай, из старших волшебников больше всего в гильдии. Так что, почтенный Жиль, — улыбнулся Мастер бургомистру, — решайте подобные вопросы с советником гильдмастера Греем.

— Мву — ха — ха-ха! — раздался мой, полный искренней радости голос. — Ужо я вам устрою! Вы у меня научитесь строем ходить и сапоги на свежую голову надевать! — посулил довольный я всем.

— Ты это, Грей, не перегибай, — несколько переполошился старый гриб, булькнул пивом и махнул рукой.

— Жиль, дружище, — радостно оскалился я. — Поговорим?

— Поговорим, — скорбно вздохнул бургомистр.

Ради такого случая я аж поднялся с паланкина, ради обсуждения насколько «вы нам». Жиль отбрыкивался, приплетал сироток переписи 749 года и всячески юлил. Но непреклонный я развел толстого и непричёмистого бургомистра на двадцати двух процентную скидку на товары и услуги на территории Магнолии для хвостатых.

Можно было, по идее, побольше, но тогда Жиля сожгут избиратели, всенародно ликуя. Нового бургомистра тоже можно развести, но долго и бессмысленно, начиная по новой. А так — терпимо и приемлемо, заключил довольный я, бухаясь на паланкин.

— Ты как? — осведомился Макаров.

— Сносно, двадцать два процента, — широко улыбнулся я.

— Зереф с ним, сам — то как, шпаньё? — отмахнулся от важного и нужного сушеный гриб.

— Терпимо, — ответил я. — Еще от совета кто — то припрётся, скорее всего — сегодня, — порадовал покислевшего Макарова я. — Тоже надо послать подальше. Да и денежек с них бы стрясти… — раскатал губу я.

— Никаких «стрясти»! — отрезал жадина. — Ты мне тут вторые торговые войны устроишь! Просто, чтоб на нервы не действовали и свалили побыстрее, — высказал свои хотелки Макаров, на что я не слишком довольно кивнул.

— Ладно, вот только останемся нищими и тощими по вашей вине — будете знать, — посулил я мрачное будущее неразумному альтруисту. — Мастер, пока вроде время есть? — на что Макаров кивнул. — Во — о–от, есть у меня идея.

А идея заключалась вот в чем. Старый гриб, очевидно, хотел скинуть на непричастного меня не только «связи с широкой и непричемистой общественностью» но и документооборот, как минимум частично. Что мне было просто лень и вообще. Так что начал я выспрашивать у замасленевшего глазками Макарова об иксидках. То, что он их за ушком чешет и прочее — дело его, однако, если судить по Хэппи — иксиды могут прекрасно работать с информацией.

Все заскоки шаурмы счастья — это следствие очевидного подросткового возраста. При этом прекрасная память и систематизация данных, что он не раз демонстрировал. Ну а Макарову стоит завести пару, или пару пар, уточнил я, в ответ на визуально обнаруженное слюнотечение похабного старикашки, секретарш — иксидок. И в магии их подтянет, и «за ушком почешет», а, главное, они прекрасно справятся с текучкой, при минимальном обучении.