Минус двадцать градусов по Кельвину

Ну а я, отложив истерику на потом, заключил остановленного в эфиронасыщенный кристалл сверхпрочного льда. Примерно на месяц хватит, а там разберёмся, облегченно подумал я, бухаясь на задницу и извлекая аптечку. Ну а по мере обмазывания культяпок бальзамами и эликсирами и сетованию на тему жесткого мира, ускоренное восприятие спало, и я отметил некий внешний раздражитель. Во — первых, мне в затылок прилетало какой — то мелочью, типа шишек. Не больно, но регулярно. Во — вторых, швырятель шишек занудно и противно пищал одну и ту же фразу: «Что ты сделал с Зерефом?!»

Отметив любопытный эффект воздействия местного «хранителя», а именно, мои ледяные культяпки начали потихонечку регенерировать (точнее чертовски быстро для плоти, но медленно для магического воздействия), я уставился на швыряющую шишки девчонку.

Симпатичная, белобрысая, лет двенадцати — тринадцати на вид, в белом сарафане. Ну и босая, причем с чистыми ногами. Вообще, Архив и чувство эфира не показывали на месте Мавис ничего, пустоту. А метание шишек производилось, как ни забавно, кем — то с корабля, владеющим телекинезом. Причем, отметил я, скорее всего этот кто — то спит и даже не замечает воздействия — потери компенсируются через метку гильдии, а воздействие, сам факт «метания» осуществляется Первой, причем не факт, что осознанно. Выходит, мы все в некоторой степени её эффекторы.

— Привет, Первая, — кивнул я, уклонившись от очередной шишки. — Я, если ты не знала, маг льда, и я его заморозил, — честно ответил я.

Девчонка остановилась, изобразила мимикой непонимание, явно задумалась и, наконец, топнув босой ногой выдала:

— Ты Грей, маг льда. И пророк, я помню, ты говорил с маленьким Дреяром, — выдала она. — А Зереф умер? — с не самой счастливой мордочкой спросила она.

— Не-а, — ответил я, пытаясь закурить, но выходило фигово. — Он примерно в том же состоянии, что и твоё тело. Правда, черт знает что с тобой навертел Пречт, но эффект тот же — тело не взаимодействует с эфиром, но не мертво. Кста — а–ати, я тебя звал последние два месяца каждый день. Ты почему не отзывалась? — со справедливым возмущением уточнил я.

— Я… Эта… Не твоё дело! И побольше уважения к Мастеру! — покраснела Мавис.

— Угусь, — кивнул я. — Значит, торчала тут и любовалась своим ненаглядным придурком.

— Зереф не придурок! — совсем уж возмутилась Первая. — Он гений магии, он…

— Придурок, эгоистичные и бессмысленные желания которого привели и приведут в будущем к огромным жертвам. И я не про последствия «прокля — а–атья», — презрительно протянул я. — Ясно, что его и так тупой разум покорежило. Я про причину, по которой он её получил.

— Да что ты понимаешь?! — надулась девчонка. — Он спасал брата!

— И сколько лет было этому брату? Что от него твой Зе — е–ереф спас, кроме тела? — ехидно осведомился я.

— Три года, — ответила уже «классическая», с излучением эфира, мысленная проекция, сконцентрировавшаяся рядом. — Нацу было три года, когда он умер, и я повторила бы все вновь, чтобы увидеть его улыбку.

— Что значит, не просто придурок, а еще и мерзкий подонок, — ответил я, наконец затянувшись. — Скажи, Зереф, он узнал тебя, когда ты создал этериуса? Хоть слово, хоть звук? Он вообще, говорить умел?

— Нет, — безэмоционально ответил он, с неприязнью глядя на меня.

— Ну, поздравляю, чё, — поздравил придурка я. — Памяти нет, личность распалась. Душу, которая могла идти на реинкарнацию или что — то подобное — ты силой вырвал из места, где она была, и вогнал в новое тело. Всё замечательно, только ты мог просто завести СВОЕГО ребенка, с абсолютно тем же эффектом. А так — создал НОВОГО человека, только без женщины, удовольствия, ну и с многочисленными жертвами. И кто ты после этого? — резонно вопросил я.

— Прекрати обижать Зерефа! — топнула ножкой Первая. — Он добрый человек!

— Он отвратительный человек, в своём слепом эгоизме готовый принести Мир в жертву своей «любви», — с презрением бросил я.

— А ты?! — с негодованием уставилась на меня Мавис. — Сам не хотел бы, в подобном положении, воскресить свою Джувию или Люси?!

— Нет, — ангельски улыбнулся я. — Конечно, нет. Я приложу все возможные, и даже больше, усилия, чтобы они не умерли. Буду искать возможность не умирать вообще, для них, да и для себя. Но мертвые останутся мёртвыми, если так случится. И дело даже не в поганом божке — я, как и все мы, просто не знаю толком, что происходит после смерти. И лишать любимого человека его судьбы из эгоизма… я не такая мразь. — припечатал я.

Обе проекции отошли, Мавис злобно зыркала на мою справедливую персону, обнимая своего Зерефа. Ну а последний явно впал в тяжкие раздумья. Докурив, я решил выяснить ключевые моменты, да и заняться делами, потому как меня эта парочка… ну, немного раздражала, если честно. Ну реально, совсем головой не работают, «думают сердцем», которое не даром символически изображается как задница.