Минус двадцать градусов по Кельвину

Ребята подготовились, Макао «поджег дорожку» которую чернобыльский с жутким криком «ИТАДАКИЖРАТЬ!» захомячил. И начал подпрыгивать, дымясь ноздрями, чем меня несколько напряг. Впрочем, через полминуты остановился, расплылся в лыбе и выдал:

— Горячо. Но вку–у–усно! Еще хочу! — облизнулся проглот.

На что я Лисанне, как самой ответственной, выдал «кислородной пыли», объяснив, как и чего, попутно полюбовавшись выщербленной металлической балкой. Макао выделил десяток «обычных» кристаллов, для тренировки, попросил быть поэкономнее с эфиром — до часа Ч было часа два, и наказал тренироваться, а я, мол, вернусь через полчаса.

Думал сразу полететь — но передумал, прошел через гудящую гильдию, цапнул Люську и Леви и отвел в уголок.

— Привет, рад видеть, только смог подойти, дела, — развел я руками.

— Понимаю, — серьезно кивнула Люська, — спасибо, что подошел, — улыбнулась и, на удивление, без иронии сказала она. — Грей, прости за вчерашнее, — на что я махнул рукой, мол, мелочи.

— Так, девушки, к вам дело, — начал я. — Когда я перечислял сильных А-ранговых — я вас не назвал, хотя это не так. Для вас будет отдельная задача, которую я не хотел озвучивать вслух. Ридус и Симон — не боевики, — тихо озвучил я.

— Их надо прикрыть с детьми, — понятливо сказала Леви. — Но говорить вслух такое, им и при всех, — поморщилась она.

— Угусь, — кивнул я. — Вы, по факту, сильнее и опытнее. Думаю вдвоем справитесь, «случайно» оказавшись рядом.

— Сделаем, — две суровые мордашки кивнули.

— Отлично, — улыбнулся я.

Собрался уходить, но меня остановил требовательный Люськин взгляд, так что чмокнул её в щеку, прошептав на ухо «ну не при всех же», на что был чмокнут в щеку же и обозван «ледяным занудой», правда, с улыбкой.

Ну и, довольный, направился делать еще одно немаловажное дело. Народ гудел, вроде, бухал умеренно, отметил я, проходя через руины питейного зала. Подошла Кагура, доложила, что Мастер в сознании, но Полюшка его отпустит не раньше чем через четыре часа. Как и ожидал, пишем на туалетной, вздохнул я, поблагодарив девчонку. Ну а мой путь лежал в ратушу бургомистра.

Бургомистр Магнолии был тридцатилетний тип по имени Жиль, что ему прекрасно подходило. Был он тощим и жилистым, заносчивым, наглым, ну и толстым и непричёмистым, невзирая на худобу. Однако, Мастеру он выедал мозг, а я с этим кадром пересекался мало. Так что, растрясти жалкий городишко, на что–то вкусное и полезное хвостатым нам не выходило.

Но сегодня, может, и выйдет, прикидывал я, хотя основной целью моего визита было не финансовое благосостояние. Но пригодится, рационально думал я, заваливаясь в ратушу.

— Вот ты меня не ждал, а я приперся, — с ноги открыв дверь к бургомистру, бухнулся в кресло я. — Привет, Жиль, у тебя проблемы, — радостно оскалился я на парня.

— Грей, — кисло поморщился муниципальный чин. — Какого Зерефа ты приперся и где Макаров? Я ему…

— Мастер ранен, на излечении, — огорошил я чина, разворачивая мини–панель архива с шагающим экскаватором, обзываемым замком. — К Магнолии приближается боевой конструкт, согласно моим сведениям — вооруженный Юпитером. Ну и на горожан этим, — потыкал я в картинку, — насрать.

— Это вы виноваты! — простер перст бургомистр после некоторых раздумий.

— Не вопрос, — спокойно ответил я. — Мы виноваты, как скажешь. Я приложу все силы, а их у меня немало, чтобы гильдия Хвост феи покинула Магнолию, не подвергая «невиноватых» опасности.

— Ты, Грей, погоди, — обрел берега Жиль.

— Времени годить нет. Вы не платите гильдии налога — черт с вами, это Первая завела, — перебил я. — Мы вам вообще ничего не должны, ты это понимаешь? Эта хрень, — потыкал я, — будет у города менее чем через два часа. И хвостатые должны костьми лечь, прикрывая ваши разжиревшие на НАС задницы? И не надо мне про «детей», у нас дети, которые мне ближе, должны будут жизнью рисковать, прикрывая вас. В общем, я предупредил, эвакуируйтесь, — сделал вид, что встаю, я. — А мы защищаем гильдию.

— Погоди, Грей, так дела… Зереф с ним, — хлопнул Жиль по столу. — Что ты хочешь?

— Скидка на товары и услуги во всех заведениях города носителям этой, — обнажил я шею, — метки. Компенсируешь налогами, сам разберешься. Вопрос не столько денег — вы реально существуете за счет нас. А ничего не отдавать — так не бывает. На фестивале городской бюджет получает две трети поступлений, например. Так что не строй сироту. Это символ и напоминание, что вы мне — я тебе. Устраивает?

— Зереф с тобой, — сдался чин, провожая глазами светящийся дымок. — Это всё?