Минзаг "Марти"

Утром поднялись с Ягодиным по грунтовой дороге на вершину горы, образующей северный мыс Западной бухты. Высоких гостей встретил построившийся расчет пушки во главе с мамлеем Опанасенко, командовавшим снятой с корабля кормовой батареей главного калибра. С двухсотметровой высоты открывался превосходный обзор на бухту, поселок Ленинград и окрестную акваторию. Море было пустынным. На срезанной макушке горы посреди бетонной площадки уже стояло орудие главного калибра. Броневые щиты на каркасе отсутствовали. С площадки был устроен вход в бетонированный блиндаж с боекомплектом. В пятидесяти метрах ниже по склону построили жилой дом с бытовым блоком. Ягодин сообщил, что планируется подведение электрической и телефонной линий и установка прожектора, ратьера, а также телефонного аппарата. Нарком обороны позицию одобрил, приказав, однако, для защиты от дождей обшить каркас щита досками и сверху замаскировать пальмовыми ветвями, чтобы орудие издали походило на туземный домик.

Опанасенко заикнулся, что хорошо бы провести пробные стрельбы по щитам в море. Мещерский затею одобрил, распорядившись выделить четыре снаряда и катер для буксировки щитов.

Затем, пешим порядком пошли к восточному орудию. До него было три километра.

— Придется, все же, завести лошадей, и научиться на них ездить, такие концы пешком отматывать, слишком много времени требуется, — поделился с Ягодиным возникшей мыслью Предсовнаркома.

— А я умею, — ответил Ягодин. — Но, для этого острова, лучше велосипеды. Их кормить не надо. А на велосипедах мы до дальней северной позиции за пятнадцать минут доехали бы.

— Идея хорошая. Но в ближайшее время все производственные мощности будут заняты вооружениями, а велосипед — штука не простая. Но, в будущем, конечно, сделаем.

На господствующей над восточной бухтой позиции стотридцатки артиллеристы монтировали орудие. Блиндаж был уже готов. Испанцы достраивали жилой дом.

— Черт побери, и тут они слишком много видят, — показав рукой на испанцев, сказал Мещерский.

— Ну, вряд ли они что-нибудь поймут про конструкцию орудия, — ответил Ягодин. — Но, на всякий случай, этих тоже в отдельный лагерь у кирпичного завода определим. А оттуда у них будет два выхода: или в граждане, или в лагерь пожизненно. Мы ж не фашисты какие-нибудь, — пошутил нарком внудел. — А несогласным — стрела при попытке к бегству.

— Надеюсь, удастся этого избежать, — проявил гуманизм Предсовнаркома.

На северную и южную позицию наркомы не пошли, поскольку далеко и смотреть там пока нечего.

После обеда Мещерский встретился с наркомом внешней торговли Игнатьевым, инициатором будущей социалистической революции.

Тот рассказал, что в порядке подготовки к торговой экспедиции в Европу начал выяснять у испанцев цены на основные виды сырья в Европе, а также размеры заработков работников.

— Ну, насчет сырья — это пока не срочно. Сначала научники и производственники должны перечни своих потребностей представить, а потом уже нужно будет ценами интересоваться. Кроме того, я думаю, еще попиратствовать на линии Испания — Сан-Хуан. Там мы много всякого сырья и материалов прихватим. А вот начет оплаты — это интересно. Рассказывай!

— Если усреднить все полученные от испанцев данные, получается такая картина. Подсобный рабочий у ремесленника получает 2–3 реала в месяц. Подмастерье — от 5 до 8 реалов в месяц. Сколько зарабатывает сам ремесленник, они точно не знают, но предполагают, что чистая прибыль небольшой ремесленной мастерской — от 1 до 5 песо в месяц, или от 8 до 40 реалов. Вот как-то так.

— Отсюда следует, что наемным работникам, равным подмастерьям, мы должны платить 16 реалов, или два песо в месяц, или пол реала в день. Чтобы они с охотой работали на нас и не стремились сбежать.

— Точно так, а если их еще на туземках поженить, да жилье в долг дать, то они будут наши с потрохами.

— Развешиваем "морковки" дальше. Если наемник сдаст экзамены на гражданина без права голоса, его доход возрастет вдвое: до 1 реала в день, или 4 песо в месяц. Если он переходит в мастера — аналогично.

Далее. Если за особые заслуги перед республикой он становится полноправным гражданином, то за ту же работу он будет получать уже 2 реала в день! А если станет еще и мастером — то 4 реала в день.

Идем дальше. Наши люди, по сравнению с испанцами, уже сейчас все поголовно мастера и полноправные граждане. Следовательно, наши рядовые краснофлотцы в море и на производстве должны сейчас зарабатывать те же 4 реала в день или 15 песо в месяц.

Соответственно, младший комсостав должен зарабатывать от 17 до 24 песо, средний комсостав — от 25 до 32 песо. Ну а высшие начальники типа командиров БЧ и наркомов — 34–40 песо. За совмещение должностей и работу в выборных органах будем приплачивать, скажем, 20 процентов. Согласен, с таким раскладом?

— Если нашим так платить, то по сравнению с Европой, все наши люди будут, скажем прямо, богачами.

— Так и должно быть. За гражданство республики или даже за работу внаем местные драться должны. Тогда победим.

— А потянет республика такие зарплаты?