Мёртвая столица

Вот уже шесть лет в эту часть дома не ступал никто, кроме самого хозяина да, быть может, призрака любимой Нерони. Не то чтобы старый ма'аари верил в потустороннее, но слух, не оставивший Анорена с годами, то и дело улавливал доносящиеся сверху странные звуки. То стук, то шорох, то, поднявшись в пустую комнату, случалось заметить лёгкое колыхание покрывала на кровати.

Вот и сейчас, бегло осмотрев комнату, намётанный глаз уловил изменение — столь мелкое и незаметное, что никто другой не обратил бы внимания. Край шторы у правого окна чуть изогнулся, нарушив идеальную симметрию.

Покачав головой, Анорен приблизился к окну и поправил ткань. Теперь всё было на своих местах.

Старик ещё раз обвёл взглядом комнату, тяжело вздохнул и, вернувшись к лестнице, стал спускаться, осторожно нащупывая каждую ступень. День в столице Кеварина шёл своим чередом.

Глава 3

Пятеро подростков сошлись в круг в середине комнаты. Свечей не было, и хотелось успеть с ритуалом, пока свет заходящего солнца ещё проникал в сломанное окно покосившейся лачуги на окраине Турты. Меж ними на видавшей виды табуретке лежал ломоть чёрствого хлеба, горстка заляпанных медных монет и порванный ботинок.

Было зябко. Осень вступала в свои права, и это, как всегда, сулило тяжёлые времена для уличных беспризорников.

Арамео, вожак шайки, вытянул перед собой руку; меж сжатых пальцев поблёскивал крохотный пузырёк, внутри что-то шевелилось. Вил и Линсон приложили свои кулаки. Следующим в них уткнулась здоровая ручища Тореса — содранные костяшки ещё не зажили после драки с бандой беззубого Филигала. Завершил этот круг маленький кулачок плоскогрудой Перри, втиснувшийся между Торесом и Линсоном. Всего их было пять, и в каждом поблёскивал таинственный пузырёк.

— Мы собрались здесь, дабы перед лицом друг друга принести клятву беспризорника, самую нерушимую из всех клятв. — Молодой главарь силился придать своему хрипловатому голосу напыщенность, подчёркивая значимость момента. — Стоя над тремя символами суровой уличной доли, мы клянёмся: стать единым целым, никогда не предать и не потерять друг друга, а если потеряем, то найти любой ценой, чтобы воссоединиться вновь.

— Клянёмся, — тихо вторил нестройный хор четырёх голосов. Приходилось почти шептать, чтобы не привлечь взрослых с улицы — ведь всенепременно посмеются и, чего доброго, разгонят глупое сборище.

— Клянёмся, что останемся собой, что никто не посмеет повелевать нами, указывать и переделывать нас на свой лад. Клянёмся не согнуться пред злой волей жестокого мира, а если один из нас оступится на долгой дороге, подать ему руку и вернуть на истинный путь.

— Клянёмся.

Воля жестокого мира… Долгая дорога… Истинный путь… Стоило отдать вожаку должное — Арамео не только где-то вычитал, но и умудрился запомнить мудрёные слова, чтобы без запинки зачитать их в день клятвы.