Мёртвые душат

От червей ведь чего ждали: что будут они двигаться естественным путём. Черви же, обретшие посмертие — существа противоестественные. Они, не разрушаясь в поглотивших их организмах, стали размножаться, а, размножившись, стали сами питаться своими же едоками. Плюста из Глюма спасли верные слуги и некроманты с бальзамировщиками. Каждого из вечных червей, поселившихся и расплодившихся в его теле, им пришлось выманить на поверхность; ведь только снаружи их было возможно убить.

Места, где черви выходили на поверхность, в мёртвой коже великана так и не заросли. Поскольку же вечные черви, для облегчения задач размножения, путешествовали по великаньему телу парами (каждые две особи прокладывали себе параллельные туннели), то и области выхода червей столь отчётливо напоминают парные органы — ноздри.

Ом из Мнила, впервые слушая эту историю, не мог сдержать своего восторга, после чего поведал и свою историю, как оказалось — аналогичную. Оказывается, злополучный замысел проковырять «призрачную шкатулку» пришёл к нему не просто так: это дорогой друг Плюст из Глюма подвиг его на такое, рассказав ему на одном из прошлых симпозиумов в Цанце о своих естествоиспытательских успехах.

Сидя в карете рядом с двумя активными жертвами естественнонаучного поиска, наблюдая бегущих впереди пассивных жертв — собак и лошадей, лишённых масти, слуг, от коих сохранились лишь костные каркасы, Чичеро погружался в обманчивое ощущение нереальности происходящего.

— Поистине, чудеса науки меняют облик мира, — чтобы вновь обрести устойчивость в бытии, вслух сыронизировал он над опытами двоих незадачливых великанов. Эти слова, брошенные чуть свысока, произнёс мёртвый человек, приводимый в движение двумя живыми карликами.

Глава 13. Как хороши, как свежи были розги

Мёртвый человек, приводимый сейчас в движение двумя живыми карликами, отправился в земли великанов с заданием от карличьего вождя, рассчитанным на благо карликов Отшибины, но при том должен был выполнить и некую скрытую волю Владыки Смерти. Скрытую пока и от него самого.

Полно, Чичеро, что ты ищешь в замке этого полоумного великана, созданном тебе на погибель? В этом замке никто ничего не находит, и никому ничего не найти, включая великана-хозяина. Это замок потерь. Уже на подъезде стало ясно, что здесь потеряется всё. Щелчки по носу, которые доводилось терпеть в дороге, чтобы не провалить всего дела, были призваны тебя пробудить, но нет, ты на свою голову доехал до замка Глюм и привёл сюда своего некогда боевого коня, а сейчас — прикинувшегося им разведчика Зунга…

Здесь, в Глюме ноздреватый великан слишком уж откровенно принялся хохотать в лицо Чичеро, а ещё — в лицо его коню. В морду простым коням, которых не подозревают ни в чём человеческом, так хохотать никто бы не стал. Дальше — ожидание. И скрытое наблюдение за посланником и отдельно — за конём.

Притаился Зунг, притаился Лимн, притаился Дулдокравн: тут уж наружу никак не высунуться. Очень уж они подозрительны в атмосфере этого замка. Глюм — это замок-тюрьма, совмещённая с научно-исследовательской камерой пыток. Интересно, кто кого первым выдаст под пытками?

В Глюме время разбилось на осколки, а с ним — и повествование о славном пути несгибаемого Чичеро. Сам Чичеро лишь с усилием, опираясь на логику, а не на память, мог восстановить последовательность происшедших здесь событий. О каковой последовательности он, однако, твёрдо знал, что она неверна, ибо в Глюме — всё нелогично.

Логика говорила: был момент, когда Чичеро общался с Плюстом и Омом, сидя в устремлённом к Глюму экипаже, и Плюст рассказывал, немилосердно привирая в целях хвастовства, как сильно его поели черви. Память же говорила, что черви сами присутствовали в момент разговора: они уставились на Чичеро тупыми сколексами с крючьями и присосками — орудиями шантажа — и постоянно подтягивали его к туннельным путям, прогрызенным в мёртвой и набальзамированной великанской плоти.

Путей было много, и черви предлагали Чичеро выбор; Чичеро отказывался выбирать, черви настаивали, Чичеро делал выбор, черви смеялись его выбору; тут Чичеро понимал комизм своего положения и смеялся вместе с червями: ну какой может быть выбор, если все пути параллельны? И сам разговор этот происходил не по дороге. Неправда, Чичеро давно уже увяз в замке Глюм, когда происходил этот разговор, а дорога в сей тягостный момент была лишь светлым воспоминанием.

* * *

Сам подъезд к замку Глюм удалось запомнить сносно. Экипаж подъехал к глубочайшему рву, на дне клубился туман, в котором шевелились неясные тени. Наверное, в такой же туманной бездне у начала времён обитал ужасный дракон Драеладр, впоследствии убитый героем Ашогеорном.

При взгляде на этот замок ни у кого бы не возникла идея сравнить его с большим домом, скорее уж — с городом. Это был именно замок, но из самых больших и значительных. И он воплощал идею неприступности.