Мир без боли

Кхет не зря заслужил титул «мастера клинка». Его меч с крохотными, весело звенящими колокольчиками превратился в быструю, неуловимую для взгляда, смертоносную молнию. Под звон бубенцов немой кружился в невероятном замысловатом танце и разил наповал. Назарин бил короткими ударами, точно и легко защищался от выпадов врагов. Он развернулся и отошел на полшага — кистень, не задев, пронесся на волосок от его лица. Прорицатель ударил в ответ и лишил жизни одного из селян. Кхет танцевал с мечом в руках и его танец был все смертоноснее. Когда немой покончил с последним соперником, прорицатель еще сражался с двумя уцелевшими крестьянами, но после вмешательства мастера клинка ни один из защитников не устоял.

У ног Назарина, закрывшего глаза и опустившего меч, лежали одиннадцать мертвых тел. Но это были не последние жертвы. Нельзя оставлять свидетелей, чтобы не подвергать себя опасности. Придется вырезать всю деревню: от мала и до велика, как женщин, так и детей. Высокая цена за одну встречу, но Назарин готов был ее заплатить. Вот только графские войска… Широко вокруг расстелилась равнина — от конных не скрыться. А Назарин только по пути из Фиора повстречал три кавалерийских разъезда. От патрулей не удастся уйти, они все равно выследят убийц и тогда прорицателю не помогут ни талант предсказывать будущее, ни умение владеть мечом. Неутешительная перспектива…

…Назарин открыл глаза и внимательно уставился на старосту, который стоял перед ним и дрожащей рукой держался за шею, словно чувствуя, что может ее лишиться. И все же прорицатель не решился оголять сталь. Своя жизнь была слишком дорога, и не только для самого Назарина, но и для всего мира!

— Я требую «честного права». Пусть нас рассудят боги.

Лагодцы облегченно выдохнули. Такое решение их всецело устраивало. Будет поединок. Один поднимет меч в защиту девушки, другой — в обвинение. Кто победит, за тем и правда. «Честного права» нельзя ослушаться, оно даже смертнику дает возможность испытать удачу и почувствовать божественную добродетель. Или гнев.

— Вы же не откажете мне в этом?

— Разумеется, нет, — пожал плечами Клецвих и обратился к одному из крестьян: — Ян, приведи девушку. И скажи ей, чтоб взяла меч.

— Отец! — ужаснулся Ридрих. — Неужто Лайра сама, только от ранения оправившись, будет сражаться?

— Это ее битва, сын, — шепотом ответил староста. — Мы ее не звали…

— Но как же закон гостеприимства?..

Назарин с любопытством наблюдал за разворачивающейся сценой и хвалил себя за то, что не прочел всевозможные варианты будущего, иначе спор отца и сына, злость и бессилие, царившие в душе Ридриха, прошли бы мимо его внимания и не принесли никакого удовольствия. А так получалась интересная картина, жизненная, завораживающая.

— Примешь бой, — обратился прорицатель к немому. — Но будь осторожен: ты встретишься не с деревенской дурнушкой, а с воительницей, равной которой нет среди людей — скрестишь мечи со ск'йере.

Близкая опасность никак не отразилась на кхете, ни единый мускул не дрогнул на его лице. Он был спокоен и хладнокровен.

Назарин увидел ее издали — девушку, одетую по-мужски, в грубую крестьянскую одежду: широкий кафтан и мешковатые шаровары. Сперва он даже не поверил глазам: не должна истинная ск'йере выглядеть столь невзрачно. Но ошибки быть не могло, прорицатель точно знал, что перед ним та, которую он искал. Когда девушка подошла ближе, Назарин в этом убедился. Ровная осанка, грация движений, аристократическая бледность кожи и тонкие черты лица враз отметали принадлежность воительницы к простолюдинам.

Лайра подошла вплотную к прорицателю, манерно поправила стянутые в конский хвост волосы и испытывающим, прожигающим взглядом уставилась на незваного гостя.

— Ты хотел меня видеть, жрец?

Голос ее был звонок, как журчанье весеннего ручейка, и чарующ, как песнь жаворонка. Селяне напряглась. Было заметно: теперь, увидев девушку, они готовы стоять за нее горой, хотя всего мгновением раньше решили выдать лжепаладинам от греха подальше.

— И сейчас хочу, — улыбнулся Назарин. — Ты должна пойти со мной.

— Ты приказываешь мне, жрец?

— Пока только прошу. Но, если окажешь сопротивление, мне придется взять тебя силой.

— Взять меня? Силой? — брови на точеном лице девушки удивленно изогнулись. — Такие силы еще не родились на свет!

— Ты ошибаешься, Лайра. А если выслушаешь меня наедине, то я смогу объяснить причину, по которой пришел.

— Хочешь говорить — говори. Мне нечего скрывать от людей, которые меня приютили.

— Ты не оставила мне выбора. Хананк…

Услышав свое имя, немой с готовностью выхватил меч и встал в боевую стойку.

— Это вызов? — усмехнулась ск'йере.

— Он самый, — улыбнулся в ответ Назарин.