Мир без границ

– Если и возможны, господин Маевский, то они только подтверждают правило, – отчеканила диспетчер и отвернулась от Любима и его друзей, обратив взгляд на других новых сотрудников. – Теперь идемте со мной. Я покажу вам наш корпус, все его помещения. Некоторые из вас кое-что уже видели, но им тоже лучше еще раз везде побывать, чтобы потом не путаться в этажах и коридорах. Тем более что потом большинству из вас придется почти все время сидеть в одном и том же кабинете и в лучшем случае видеть только свой этаж. Ну, и иногда – зал переброски, но только на экране компьютера.

Под конец последней фразы ее голос немного смягчился, и выпускники с энтузиазмом закивали. Предложение осмотреть еще раз все здание заинтересовало даже тех, кто уже проходил там практику. Тем более что никто из сотрудников еще не бывал во всех помещениях корпуса.

– Тогда – за мной! – скомандовала диспетчер, и на ее лице даже появилась еле заметная улыбка. Она направилась в конец коридора к площадке с лифтами, и аккуратный ряд вчерашних студентов, вскочивших со стульев, мгновенно превратился в нестройную толпу и потянулся за ней.

– Похоже, грымза тебе теперь будет постоянно про тот случай напоминать, – прошептала Эмма, потянувшись к уху Маевского и одновременно придерживая его за руку, заставляя идти медленнее, чтобы немного отстать от группы. Светильников, заметив ее маневр, тоже сбавил скорость, прислушиваясь к тихому разговору друзей.

– Не будет, – так же шепотом отозвался Любим. – Я вчера ездил в интернат, куда тех детей с «Титаника» из больницы перевели. С ними все хорошо, а старшей девочке сказали, что она теперь будет жить в новом месте, и она поняла.

– А как же… что же… о родителях она не спрашивала? – посерьезнев еще сильнее, уточнила Веденеева.

– Ей сообщили, что ее мать умерла, – и она тоже поняла… ну, насколько это может понять ребенок в пять лет, – отозвался Маевский. – Но главное, что она нормально себя чувствует, нормально с людьми общается – а значит, дети старше двух лет могут прижиться в другом времени. И поэтому их тоже можно забирать из прошлого, понимаете?

– Это ты так думаешь. А вот начальство… – попытался вернуть друга с небес на землю Аркадий, но Любим, как всегда, легкомысленно отмахнулся от его доводов:

– Начальство рано или поздно тоже согласится. А мы станем постоянно им напоминать про тот случай, чтобы это произошло не поздно, а рано!

Эмма кивнула с сияющими глазами. Они уже подошли к лифтам, где толкались в ожидании всех трех кабин остальные выпускники во главе с Виолеттой, и девушка заговорила громче, оставив заговорщицкий шепот – он бы сразу привлек к ним внимание бывших сокурсников:

– Давайте потом все вместе эту девочку навестим, а, мальчики?

– Обязательно, – с энтузиазмом закивал Светильников, удивляясь, почему ему самому не пришло это в голову. Легкомысленный Любим на сей раз оказался куда более сознательным…

– Здорово, что ты о них не забыл! – словно угадав его мысли, обратилась к Маевскому Эмма. – Я-то со всеми этими экзаменами и выпускным закрутилась…

– Ну, мне же надо было узнать, как она адаптируется, – пожал плечами Любим. – Проверить, правы ли мы с тобой…

Аркадий мысленно усмехнулся: нет, в мире ничего не изменилось, его друг по-прежнему оставался все тем же Любимом Маевским, которого он так хорошо знал. Их новая начальница могла бы им гордиться: он относился к спасенным детям именно так, как она требовала. Как к объектам, не более того.

Тем временем первый из вызванных лифтов приехал на их этаж, и новые сотрудники начали загружаться в кабину.

– Спускайтесь на нулевой и ждите нас там! – велела тем, кто поместился в лифт, Виолетта и поспешно метнулась ко второй кабине – ее двери уже начали открываться. Туда устремились все те, кто не влез в первую, включая и Светильникова с его друзьями.

На подземном этаже здания ХС находилось большинство механизмов и аккумуляторов энергии для перемещений в прошлое. Эмма и Аркадий мало что понимали в их устройстве, зато Любим изучил его еще в школе. Так что во время объяснений Виолетты Екимовны, как все работает, неразлучная троица продолжала шептаться о своем.

– Как вы думаете, – спрашивал Маевский, – если пятилетка из прошлого нормально живет в нашем времени, то, может быть, с теми, кто еще старше, тоже проблем не будет?

– Она пока еще не нормально живет, она только-только привыкает к нашему времени, ты же сам говорил, – возражала Эмма. – И она – единственная пятилетка, которую перенесли из прошлого. Не факт, что у других все так же гладко пройдет.

– Да, безусловно, но чтобы узнать наверняка, и нужно перетащить к нам побольше таких детей, – в голосе Любима, как всегда, не слышалось ни малейших сомнении.

– А если они не смогут у нас жить? Если не приспособятся и с ума сойдут? – попытался охладить его энтузиазм Светильников.

– Не сойдут, – замотал головой Маевский. – Вот скажи, ты хорошо себя помнишь до пяти лет? Или даже до семи?