Мир без Стругацких

Коридор закончился пузырём. Не таким громадным, как фойе, метров пять от потолка до пола, холл. Здесь запах почти не ощущался, Бейти подумал, что он, кажется, привык. Окон не было, но вдоль стены тянулась выпуклая ступенька, приступок для сидения.

– Садитесь, – Миллер указал на ступеньку. – Может, придётся подождать.

Бейти сел и оглядел холл. Один коридор на вход, другой на выход, ступенька для сидения, больше ничего. Хотя… Бейти заметил у противоположной стены сломанную раскладную лестницу.

– Он живёт там, – Миллер указал на коридор. – Они селятся поодиночке, иногда объединяются… Основные лаборатории на уровнях выше, у них здесь отдельные лифты.

Из коридора потянуло тёплым ветром. Миллер отошёл чуть в сторону.

– Мы сюда редко заходим, – сказал он. – Не чаще раза в месяц. Не особо хочется…

Миллер прислушался. Бейти почувствовал, как стало трудно дышать.

– Идёт! – прошептал Миллер. – Ведите себя спокойно!

Бейти взволнованно вскочил. Миллер погрозил кулаком. Бейти снова сел.

– Красный! – позвал Миллер. – С тобой можно поговорить?

Шаги. Мягкие, короткие и округлые: кто-то ковылял по коридору, переваливаясь, как старая утка.

– Красный, тут человек с Земли! – сказал Бейти. – Хочет задать пару вопросов!

– Уходи, Миллер, – послышалось из коридора. – Ты сегодня невыносим. Уходи.

– Я уйду. Только, Красный…

– Уходи, Миллер, ты мне надоел, ты мне надоел.

Появился снарк.

Бейти оглянулся. Миллера в холле уже не было. Снарк уселся на пол.

Бейти знал, как они выглядят, но… Не такой крупный, как ему представлялось. И глаза. У снарка оказались большие глаза, жёлтые с крупными красными прожилками, с тяжёлыми складками коричневой кожи вокруг век.

– Вы хотели поговорить, – сказал снарк. – Я вас слушаю.

Голос действительно детский, ровный и слегка натужный, снарк говорил словно на вдохе.

– Как мне можно вас называть? – спросил Бейти.

Снарк сидел на полу, неуютно скосившись на один бок, словно плечо и шею у него скручивала судорога.

– А зачем вы здесь? – спросил снарк в ответ.

– Я здесь по поручению Мирового Совета. Члены Совета желали бы знать о положении дел на Рейне.

– Они не хотят знать о положении, – сказал снарк. – Положение и без того понятно.

Снарк чуть-чуть переместился, ему было, видимо, неудобно сидеть. Бейти старался не пялиться, но у него не получалось.

– Мы вам братья, – сказал снарк. – Мы от одного предка, мы вам братья. Но даже доктор Кассель не хочет в это верить.

– Кассель, разумеется, в это верит, он же учёный.

– Он ничего не понимает, какой же он учёный?

Снарк рассмеялся и переместился снова, словно искал на ровном полу холла самое удобное место.

– Он очень смешной, доктор Кассель, – сказал снарк. – И очень много думает. Когда человек много думает, он не замечает.

Снарк понюхал воздух.

– Вы прилетели на звездолёте?

– Да, разумеемся. Мне…

– Я люблю звездолёты. Нас везли сюда на звездолёте, он назывался «Йоль». А вы любите звездолёты? Звездолёт – это очень хорошо, очень хорошо…

Снарк говорил. Морда его при этом почти не двигалась, казалось, что он говорит только горлом, шея неприятно раздувалась, как у кричащей лягушки.

– Мы придумали звездолёты, а люди нас на них не пускают. Люди несправедливы к нам, люди могут желать, а мы не желаем ничего, люди пользуются этим. Люди не могут ничего, но хотят слишком много, разве это справедливо?

«Гладкие глаза», – подумал Бейти. Бейти старался не смотреть в эти глаза, но всё время натыкался на них. Снарк смещался и смещался, Бейти казалось, что он приближается с каждым разом.

– Земляне слепы как кроты и самонадеянны как боги. Зачем вам Вселенная, ведь вы не можете понять простых вещей. Вы меряете пространство линейкой, вместо того чтобы его услышать, вы глухи и бестолковы, но смеете судить. Вы беспомощны… вы любите современную архитектуру?

– Я не люблю современную архитектуру, – ответил Бейти.