Мир Чаши. Дочь алхимика

— Мм… подмастерья, и такие, у кого Дар только открылся…

— Собери всех, и пусть сторожат на Маяке. Дай им талисманы, чтобы смогли позвать нас. И ночевать надо всем вместе, чтобы не тратить время на сбор.

Трое посидели еще немного, собирая силы, чтобы встать; они потратили себя целиком, насколько могли, чтобы еще остаться в живых и в сознании, и слишком устали, чтобы даже вездесущий, с молоком матери впитанный политес имел над ними власть. Урожденная нобле, мужчина и ушан, еще ребенок по меркам своей расы, сидели или даже, скорее, полулежали вповалку, и Искусство, а паче того сделанное с приложением оного дело — объединяло их куда сильнее, чем что-либо другое разъединяло.

Глядя на их общее творение на фоне закатного неба, Жозефина вдруг подумала, что «паутиной» такое могли бы назвать только маги Срединных земель. Здесь же, в Кор Фъере, вскормленном соленым молоком моря, эти линии явственно и однозначно образовывали «невод».

Оторвав себя от таких уютных камней барбакана, они отправились на постоялый двор; Каталин поддерживала Жозефину, которая сейчас, среди своих, могла не тратить остаток сил на прямую осанку и четкий шаг, а ушан с морским магом шли сами, демонстрируя достойное лучшего применения упрямство. Главное, успеть хоть немного поспать, мало ли что будет ночью…

Она проснулась от того, что ушан аккуратно тряс ее за плечи.

— Госпожа, я чувствую магию, там, за стенами… — торопливо прошептал Фердинанд, увидев, что Жозефина открыла глаза.

Сила окутывала ее, искрилась в жилах, и тело, уже успевшее отдохнуть, сбросило сон мгновенно.

— Буди остальных, — велела она и, встряхивая за плечо Каталин — чуткая воительница проснулась тут же, — второй рукой нашарила загодя повешенную на грудь ракушку.

— Морган, вы нужны на стене, сейчас, — и, натянув сапоги, на ходу набрасывая плащ, которым укрывалась ночью, выбежала в коридор.

Кони галопом пронеслись по улицам тревожно спящего города и вынесли отряд к стене.

— Заклинание прошло, — сказал Фердинанд, когда оставалось еще шагов сто. Все шестеро взлетели на барбакан.

— Сигнала от «невода» не было, — отозвалась Жозефина.

— Значит, заклинание было направлено не на город.

За стенами тоже все выглядело мирно: осаждающая армия частью еще сидела у догорающих костров, но многие уже тоже спали. Фердинанд повторил сказанное появившемуся Моргану, с заспанного лица которого ясно смотрели зеленоватые, как море в отлив, глаза.

— Я вообще только потому и почувствовал плетение, что магия знакомая и там ученики были в круге подпитки, а они еще прятаться не умеют, — закончил он.

Втроем маги попытались нащупать след исполненного заклинания: Морган и Фердинанд держали «зеркало», отсекая лишние потоки и усиливая чувствительность Жозефины, а она ощупывала чувствами пространство за стеной, пытаясь найти и понять, что же наколдовали королевские маги.

Пусто. След был умело затерт.

Успевшие так или иначе отдохнуть, они влили Силы в свой «невод», и тот вместо слабого мерцания засветился ровно и мощно, разом поселив ощущение, что теперь он сработает как должно. Осталась тихая ночь, звезды и, как их земное отражение, далекие костры осаждающей армии.

— Я прошу прощения за столь ранний подъем, — обратилась девушка к морскому магу, — но сейчас, когда армия может пойти на приступ, лучше сто раз вскочить понапрасну, чем один раз не успеть.

— Теперь, значит, или тревогу поднимать, или спать снова идти, — проговорил Морган, с силой проводя ладонями по лицу. — Чего, госпожа де Крисси, скажете?

Она колебалась несколько мгновений. Поднимать весь город, возможно, без причины, отнимая у защитников драгоценные силы, — или беспечно уйти, вероятно, подставив их, спящих, под удар? Однажды решение доспать вышло ей целой луной отсутствия и переживаниями дорогих ей людей…

— Идите отдыхать, сейчас вам это нужнее, чем мне. Я постою в дозоре.

Коротко кивнув, маг ушел, а Жозефина, поплотнее закутавшись в плащ, оперлась локтем на зубец стены. Она была несколько удивлена, увидев рядом Фердинанда.

— А ты?..

— Куда я без вас… — ответил он, запахивая плащ и прислоняясь к зубцу с другой стороны. — Одет я тепло, а тут луну хорошо видно. Сегодня красная, полная, под такой замечательно рассказывать страшные истории. Хотите страшную историю?.. Хотя вам, пожалуй, не надо, и так хватает, без рассказов.

— Я не знаю, испытывал ли ты когда-нибудь это, но можешь просто поверить: со стороны оно всегда страшнее, чем внутри.

Ушан пожевал губами, потом сказал:

— А может, вы что-нибудь расскажете?

— Задавай вопросы, — отозвалась Жозефина.

— Расскажите, куда вы пропали? Я очень за вас переживал, и если бы не Чирик…

— Чирик? — Волшебный воробушек тут же напомнил о себе, высунувшись из-под плаща хозяйки, и, чисто по-птичьи повернув голову, выжидательно глядел снизу вверх блестящим черным глазом.

— Сможешь узнать, что они там наколдовали? — спросила она, гладя птаха.

— Чирик! — Воробушек весь вытянулся, взъерошился и, героически пискнув, спорхнул с плеча и исчез в темноте. Если б он мог, то наверняка отсалютовал бы. Фердинанд нежно глядел ему вслед.