Мир Гаора. 5 книга. Ургайя

Он ещё раз помотал головой и встал. Поклонился озерку, только сейчас разглядев пузырящееся от бьющего со дна родника пятнышко почти по центру, и пошёл к машине. И уже берясь за дверцу, позволил себе оглянуться на избушку. А нет её! Поросший травой, даже цветочки лесные пестреют, и редкой молодой, не выше травы, порослью, холмик — и всё. Было или не было, привиделось-поблазнилось… как бы да что бы, но ему теперь не один вечер, лёжа в повалуше, перебирать, раскладывать по полочкам, размечать по листам, соотносить, уже не свои, но и не чужие, не совсем чужие воспоминания, кто да что из его, ну да, предков-пращуров видел, да с двух сторон… но это ладно. А самое главное, что мучило его эти уже сколько, да, два года, того, в чём его обвиняла та сволочь, не было того. Не убивал он и не глумился над трупом! А что с ним самим… так, когда враг что с тобой делает, это на нём вина, а не на тебе. Жертва не виновнее палача. А со своим палачом и палачами он ещё посчитается. Хоть до Огненной смертной черты, хоть за ней. А теперь давай, водила, помаленьку задним ходом, да на плавный разворот и ходу. По сторонам пока не смотри, не в себе уже был, когда заезжал, так что по памяти в руках выбирайся на общую, что для всех, дорогу и график навёрстывай.

* * *

Дамхар. Усадьба Ридурга Корранта

574 год

Лето

9 декада

Летняя страда плавно готовилась перейти в осеннюю припасиху. Что на полях и лугах, что в усадьбах и посёлках муравьиная суета людей, на дорогах шныряющие и ползущие подводы, легковушки, грузовики, фургоны… кто на чём, кому куда…

И стоящее в воздухе тяжёлое — капитан в отставке Ридург Коррант ощущал это именно как предгрозовую тяжесть — ожидание неприятностей. Каких? Да самых разных. И среди них близящуюся войну. Да, Дамхар далёк от границ, но война неминуемо затронет всех. И не он один мучается предчувствиями. Практически все управляющие как с цепи сорвались — пополняют запасы. Да и усадебники предпочитают делать заказы, чтобы самим не мотаться, не оставлять усадьбы без присмотра. А урожай обещается хороший, так надо подготовить всё для засолки, засушки и так далее и тому подобное. А заказы большие, с учётом уже не только осенних, но и зимних потребностей и нормативов. Тоже готовятся? Да, несомненно, потому что с началом войны выдачи неизбежно урежут — бывало уже и не раз, не понаслышке знаем — и лучше выбрать всё положенное заранее. Вполне разумно. Так что Рыжий мотается по усиленному графику, а Тихоню в самостоятельные рейсы ещё рано выпускать. Вот и Гарда пришлось везти на преддипломную практику в малом фургоне, чтобы заодно…

— Папа, можно к тебе?

Коррант вскинул голову, одновременно хмурясь и улыбаясь стоящему в приоткрытой двери Гридангу.

— Срочно?

Гриданг кивнул и вошёл, старательно закрыв за собой дверь.

— Папа, это… это серьёзно.

— Конфетный разговор? — усмехнулся Коррант.

Малышом Гард когда-то так называл конфиденциальные беседы. Так это в семье и прижилось.

— Даже шоколадный, — вздохнул Гриданг, забираясь в кресло у стола.

— Ну-ну, — улыбнулся Коррант. — Я тебя внимательно слушаю.

Гриданг вздохнул и начал.

— Папа, я не стукач, но я думаю, что ты должен это знать. Потому что, если вдруг что, то у тебя могут быть неприятности, — Гриданг снова вздохнул. — С Храмом. Потому что это кощунство. И святотатство.

Однако… Коррант даже на мгновение растерялся. Ну, откуда, вернее, от кого Гриданг подцепил слово «стукач», догадаться нетрудно. Слово нехорошее, но практически общеупотребимое, даже приличнее традиционного «доносчика», но неприятности с Храмом?! Совсем интересно.

Гриданг молча смотрел на него, ожидая… разрешения или запрета.

— Раз шагнул, так иди, — серьёзно, но не строго сказал Коррант и повторил: — Я тебя внимательно слушаю.

— Это было на прошлой декаде, — обстоятельно начал Гриданг явно заранее продуманный, а, может, и отрепетированный рассказ. — Ты был в рейсе, мама со старшими девочками поехала на девичьи посиделки, сама за руль села, Гирр отобрал у меня карандаши и сел рисовать. Я притворился, что обиделся, и ушёл на чердак.

— Стоп, — перебил его Коррант. — Ну-ка подробнее и объясни.

— Ну, — Гриданг вздохнул. — Ну, если Гирр видит, что не обиделись, он продолжает… дразнить… приставать. А если обиделись, то отстаёт.

— Понятно, — кивнул Коррант. — И это он только с тобой так?

— Да нет, со всеми. И в школе. Ну, уже все знают, как отвязаться. Или стукнуть… как следует. А я, — Гриданг снова вздохнул. — Я же не могу стукнуть. Он мой брат. Старший брат. Я должен быть почтителен. Правильно?

— Правильно, — становясь всё более серьёзным, кивнул Коррант. — Огонь справедлив, и старший должен быть заботлив. Насколько заботлив он, настолько почтителен ты. Понял?

— Да, папа, — Гриданг вздохнул. — Я постараюсь.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Коррант, делая себе пометку в памяти, что за Гирра надо браться всерьёз, пока не дошло до…

И как в подтверждение его мыслей Гриданг неожиданно спросил: