Мир глазами Гарпа

— На мой вкус, — не моргнув глазом, заявил Гарп, — у вас изо рта пахнет лучше, чем у любого другого учителя в этой школе. — И он пристально посмотрел через весь класс на Бенни Поттера из Нью-Йорка — вот уж кто действительно был умницей и «прирожденным» остряком, даже сам Гарп не стал бы против этого возражать — и не сводил с него глаз до тех пор, пока с лица Бенни не исчезло насмешливое выражение, глаза Гарпа говорили ясно: он свернет Бенни шею, если тот только пикнет.

Тинч сказал: «Благодарю вас, Гарп!», и Гарп получил первый приз за сочинение, хотя, сдавая мистеру Тинчу свою работу, он приложил к ней следующую записку:

Мистер Тинч! Я тогда солгал Вам при всех, потому что не хотел, чтобы эти засранцы над Вами смеялись. Вам, однако, следует знать, что изо рта у Вас пахнет действительно очень скверно. Извините. Т.С.Гарп.

— Знаете, что я в-в-вам скажу? — начал Тинч, когда они наедине обсуждали последний рассказ Гарпа.

— Что? — спросил Гарп.

— Я ничего не могу п-п-п-поделать с этим з-з-з-за-пахом! Думаю, это потому, что я ум-м-м-мираю, — заявил он и почему-то подмигнул Гарпу. — Я з-з-загниваю изнутри, а запах вырывается наружу!

Но Гарпу его шутка не понравилась. И, уже окончив школу, он постоянно справлялся о мистере Тинче, искренне радуясь, что старый джентльмен не болеет ничем серьезным.

Тинч умер значительно позже от причин, ничего общего не имевших с дурным запахом изо рта. Зимней ночью, возвращаясь домой с преподавательской вечеринки, где, как потом говорили, вероятно, выпил лишнего, он поскользнулся на обледенелой дорожке, упал, ударился головой и потерял сознание. Ночной сторож обнаружил его тело, когда уже рассвело; скорее всего, мистер Тинч умер просто от переохлаждения.

К несчастью, первым, кто сообщил эту печальную новость Гарпу, оказался именно записной школьный остряк Бенни Поттер. Гарп случайно встретил его в Нью-Йорке, где Поттер писал статейки для какого-то иллюстрированного журнала. Скверное мнение Гарпа о Поттере еще усугублялось его низким мнением об иллюстрированных журналах вообще и убеждением, что Поттер всегда завидовал известности, которой Гарп пользовался как писатель. «Поттер — один из тех бедолаг, — писал позднее Гарп, — у кого в столе хранится с десяток готовых романов, но они никогда не осмелятся никому их показать».

В школьные годы Гарп, правда, и сам не очень-то стремился показывать кому-либо свои творения. Только Дженни и Тинч имели возможность наблюдать за его развитием и успехами. И как известно, один рассказ он дал почитать Хелен Холм, после чего решил ничего больше Хелен не показывать до тех пор, пока не напишет что-нибудь такое, о чем она не сможет сказать ни одного дурного слова.

— Ты слыхал? — спросил Бенни Поттер, встретив Гарпа в Нью-Йорке.

— О чем? — удивился Гарп.

— Старый Вонючка-то копыта отбросил, — сказал Бенни. — Замерз насмерть.

— Как ты сказал? — переспросил Гарп. — Кто копыта отбросил?

— Старый Вонючка, — повторил Поттер. Гарп всегда терпеть не мог эту кличку. — Напился пьяным и поперся домой по обледеневшей тропке через лужайку. Упал, ударился башкой и замерз насмерть.

— Ну и жопа же ты! — сказал Гарп с чувством.

— Правда-правда, Гарп, — сказал Бенни. — Такая гребаная холодина стояла, пятнадцать ниже нуля. Хотя, — добавил он вдруг, — его вонючая пасть должна была бы греть его в-в-всю н-н-н-ночь.

Они стояли в баре вполне приличного отеля, где-то в районе Парк-авеню; Гарп никогда не знал, куда он попадал, когда оказывался в Нью-Йорке. Он приехал в город на встречу с кем-то и случайно наткнулся на Поттера, который и затащил его в этот бар. Гарп подхватил Поттера под мышки и посадил его на стойку.

— Ты просто гнида, Поттер, — сказал он.

— Ты меня никогда не любил! — попытался вырваться Бенни.

Гарп слегка подтолкнул его, и полы расстегнутого пиджака Бенни Поттера угодили в раковину за стойкой, где отмокали грязные стаканы.

— Оставь меня в покое! — взвизгнул Бенни. — Ты всегда был любимым лизожопом старого Вонючки!

Гарп еще подтолкнул его, и задница Бенни съехала в раковину; мыльная вода выплеснулась на стойку.

— Сэр, прошу вас слезть со стойки, — вежливо сказал бармен, обращаясь к Бенни.

— Господи помилуй! — возмутился тот. — Да меня же толкнули! Вот кретин!

Но Гарп уже шел к выходу. Бармену пришлось вытащить Бенни из раковины и усадить за самый дальний столик

— Ну что за сукин сын! — бесился Бенни. — У меня теперь вся задница мокрая!

— Прошу вас, сэр, выбирайте выражения! — сказал бармен.

— Ну вот, и траханый бумажник весь промок! — Бенни, пытаясь отжать мокрые брюки, продемонстрировал бармену свой мокрый бумажник — Гарп! — заорал он, но Гарпа и след простыл. — У тебя всегда было отвратное чувство юмора, Гарп!

В общем, замечание справедливое, Гарп и в самом деле, особенно в школьные годы, без особого юмора относился даже к самым своим любимым занятиям — к борьбе и к писательству, то бишь к своей будущей карьере.

— А почему ты решил, что станешь писателем? — спросила его однажды Куши Перси.