Мир глазами Гарпа

Каждый общественный мужской туалет казался Гарпу похожим на все прочие убогие заведения. В дверях он столкнулся с молодым человеком, как раз выходившим на улицу. Юноша был чисто выбрит, верхняя его губа была особенно гладкой и чуть ли не блестела; с виду — типичный студент колледжа. Гарп влетел в туалет, словно пес, у которого от возбуждения оскалены клыки и вся шерсть на загривке встала дыбом. Проверил, не видны ли ноги из-под дверей в кабинках; он бы не удивился, увидев под ними пару рук или медвежьи лапы. Потом оглянулся, осмотрел длинные ряды писсуаров и коричневых от грязи раковин, вгляделся в облезлые зеркала. Нет, никого в мужском туалете не было. Гарп потянул носом воздух. Он давно уже носил густую, хотя и аккуратно подстриженную бороду, и запах крема для бритья узнал не сразу. Просто смекнул, что в воздухе присутствует некий совершенно чуждый этому вонючему месту запах. Затем глянул в ближайшую раковину, увидел там хлопья мыльной пены и усы, рассыпавшиеся отдельными волосками по краям раковины.

Гладковыбритый молодой человек, похожий на студента колледжа, как раз пересекал автостоянку — шел быстро, но спокойно, — когда Гарп выбежал из мужского туалета.

— Это он —

заорал Гарп. Конный полицейский посмотрел на молодого человека озадаченно.

— Но у него же нет усов! — сказал он.

— Он только что их сбрил! — закричал Гарп и бросился через стоянку вслед за насильником, который нырнул в лабиринт тропинок, уходивших в самую чащу. Какие-то блестящие предметы так и разлетались во все стороны из карманов его пиджака: Гарп заметил ножницы, бритву, крем для бритья; потом преступник стал выбрасывать и другие вещи — одежду той малышки, разумеется: джинсы с божьей коровкой, вышитой на бедре, свитерок с улыбающейся лягушачьей мордой на груди. И конечно же никакого бюстгальтера — в нем просто не было необходимости. Но доконали Гарпа ее детские трусики. Простые, хлопчатобумажные, голубенькие, а возле резинки вышит синий цветочек, который нюхает темно-голубой кролик.

Конный полицейский погнал прямо на убегавшего парня. Конь грудью толкнул его и опрокинул на тропинку, лицом в землю, а задним копытом выдавил U-образную рану на его голени. От боли парень свернулся в позу эмбриона, беспомощно прижимая к груди раненую ногу. Тут подоспел и Гарп, держа в руках трусики девочки, которые отдал конному полицейскому. Другие люди: женщина с укрытой одеялами детской коляской, двое мальчишек на велосипедах, тощий мужчина с газетой — тоже поспешили к ним поближе. Они принесли и передали полицейскому остальные вещи, которые парень обронил на бегу: бритву, одежду девочки и т. п. Никто не говорил ни слова. Гарп позднее писал, что в этот миг как бы разом прочел всю короткую историю молодого насильника, распростертого на земле у конских копыт: ножницы, крем для бритья… Ну конечно! Он мог специально отрастить усы, совершить нападение, а потом сбрить эти усы (поскольку именно такую вещь, как усы, большая часть детей и запоминает в первую очередь).

— Ты раньше это делал? — спросил парня Гарп.

— Вы не должны ни о чем его спрашивать, — заметил полицейский.

Но парень глупо ухмыльнулся Гарпу и сказал с дурацким вызовом:

— А меня раньше никогда не ловили!

Когда он усмехнулся, Гарп увидел, что у него нет передних верхних зубов: лошадь выбила. Виднелась лишь кровоточащая полоска десны. Он должен был испытывать сильную боль. И Гарп догадался: с этим парнем, наверно, что-то не так, возможно, с ним что-то случилось прежде, отчего он практически утратил чувствительность к боли, — а раз не так уж больно, то и не так уж страшно, и можно ни о чем не беспокоиться…

Из гущи деревьев по конной тропе вышел другой полицейский, ведя в поводу лошадь, — в седле сидела девочка, закутанная в куртку полицейского. В руках она сжимала футболку Гарпа. И казалось, не узнавала никого и ничего вокруг. Полицейский подвел коня прямо к тому месту, где на земле лежал насильник, но девочка на него даже не взглянула. Первый полицейский спешился, подошел к насильнику и рывком повернул его лицом к девочке и спросил:

— Он?

Она тупо уставилась на парня. Насильник коротко рассмеялся и выплюнул сгусток крови; девочка молчала. Тогда Гарп легонько коснулся пальцем окровавленных губ насильника и тем же пальцем быстро нарисовал над верхней губой парня усы. И тут девочка закричала. Закричала так пронзительно и страшно, что пришлось успокаивать лошадей. Девочка кричала до тех пор, пока второй полицейский не увел насильника прочь. Тогда она наконец умолкла и протянула Гарпу его футболку. И все время гладила густую черную гриву лошади; видно, она впервые сидела верхом на таком большом коне.

Гарп подумал, что ей, должно быть, больно сидеть в такой позе, но она вдруг попросила:

— А можно я еще прокачусь? — И Гарп несказанно обрадовался, что язык у нее на месте.