Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга

Автобус полз по лондонским пробкам, а я прижимал Боба к себе и отчаянно хотел понять, что именно он пережил в том переулке. Он испугался? Или просто выпустил наружу основные инстинкты? Или понял, что нужно защитить себя и меня, и атаковал? Значит ли это, что он уже обо всем забыл? Или в его голове крутятся сейчас те же мысли, что не дают мне покоя вот уже много дней: я устал от такой жизни, устал все время оглядываться через плечо, я хочу жить в безопасном, счастливом мире…

Конечно, будь его воля, он бы сидел у батареи, а не морозил хвост на тротуаре, отбиваясь от всяких подонков в переулке. Этого хотело бы любое разумное существо…

Предаваясь грустным мыслям, я машинально запустил руку в карман и вытащил смятый флаерс. Кажется, это был последний, остальные мы раздали. Для листовок использовали нашу фотографию, поверх которой можно было прочитать:

Приходите познакомиться

с Джеймсом Боуэном и котом Бобом!

Джеймс и Боб будут подписывать свою новую книгу

«Уличный кот по имени Боб»

в книжном магазине «Waterstones», Айлингтон-Грин, Лондон

во вторник 13 марта в 18:00

Боб смотрел на флаерс, слегка наклонив голову. Казалось, он узнал нас на фотографии.

Несколько минут я сидел и тупо смотрел на листовку, погрузившись в свои мысли.

Меня одолевали все те же вопросы, от которых я, по правде говоря, уже порядком устал. Сколько еще я буду подвергать себя и Боба опасности? Когда наконец я разорву этот порочный круг и покину улицу?

Аккуратно сложив флаерс, я убрал его в карман.

– Надеюсь, Боб, это и есть ответ, – пробормотал я. – Очень надеюсь.

В ожидании Боба

На часах было всего девять утра, но мой живот уже урчал, как бетономешалка. Я приготовил тосты, но есть их не стал – побоялся, что стошнит. Если я сейчас себя так чувствую, что со мной будет вечером?

Издатели организовали нам с Бобом автограф-сессию, решив, что это сделает книге дополнительную рекламу в Лондоне и привлечет покупателей. Я раздавал флаерсы не только на Ковент-Гарден; пару раз мы с Бобом ездили на станцию «Энджел», где у нас было немало друзей.

Книжный магазин «Waterstones» в Айлингтоне был самым подходящим местом для встречи с читателями, поскольку сыграл немаловажную роль во всей этой истории. Когда мы с Гарри только приступили к работе над книгой и нам некуда было идти, нам выделили место на втором этаже, а еще раньше я прибежал в этот магазин в поисках Боба, которого напугала злая собака.

Незадолго до автограф-сессии я начал давать интервью для газет и даже пару раз выступил на радио и телевидении. Чтобы я разобрался, как нужно себя вести, меня отправили к опытному медиаспециалисту в центральном Лондоне. Меня посадили в звукоизолированную комнату, и сперва я чувствовал себя не в своей тарелке. Сначала мы записывали то, что я говорю, а потом эксперт анализировал запись. К счастью, люди в студии отнеслись ко мне со всей душой и объяснили некоторые тонкости. К примеру, во время первой записи я совершил классическую ошибку новичков – постоянно стучал карандашом по столу. Когда мы слушали то, что получилось, навязчивый стук практически заглушал мои слова.

Мы также отрепетировали ответы на все вопросы, которые мне могли задать. Специалист сказал, что, скорее всего, люди будут интересоваться тем, как я очутился на улице, как Боб изменил мою жизнь и что ждет нас в будущем. Тему наркотиков мы тоже затронули, и я был счастлив ответить на эти вопросы, поскольку в кои-то веки мне нечего было стыдиться.

Авторы газетных статей и заметок в Интернете были в основном настроены положительно. Журналист из «Лондон Ивнинг Стандарт» написал про Боба, что он был «первым котом, покорившим Лондон со времени Дика Виттингтона». Обо мне он, увы, отозвался не столь лестно, упомянув дырявые джинсы и потемневшие зубы и ногти. Журналист также заметил, что у меня проскальзывают «просительные интонации человека, привыкшего к тому, что на него никто не обращает внимания». Я знал, что нужно быть готовым к таким вещам, все-таки для большинства я по-прежнему относился к категории «порченых товаров», как сказал все тот же автор. И тем не менее мне было неприятно.

Раздача автографов должна была состояться за два дня до официального выхода книги – пятнадцатого марта, в мой тридцать третий день рождения. Я надеялся, что совпадение не станет дурным знаком – с тех пор, как я был подростком, этот праздник редко оказывался поводом для радости.

Например, тринадцатый день рождения я провел в палате психиатрического отделения детской больницы. Это было очень грустное время моей жизни, а после выписки я и вовсе покатился по наклонной: начал нюхать клей и экспериментировать с марихуаной. Тогда я делал первые шаги к будущей наркотической зависимости.