Мир и хохот

Однако Данила усмехнулся при слове «равновесие».

— В конце концов, за высшее, бессмертное, вечное Я в каждом из нас! — заключил Дальниев. — Пусть оно будет свидетелем и бытия, и Бездны!

Это с радостью подхватили все.

Лена почувствовала, что в комнате стало необычно светло и таинственно-счастливо, и благо не нарушало присутствие Бездны.

Вдруг все подошли к огромному окну в гостиной. За окном зияло непостижимо-бездонное московское небо.

Все временное исчезнет как сон, завеса падет, и останется то, что ближе к Тайне Бога.