Мир и война

Отец расспрашивал Юрия, где тот уже побывал, куда направлен сейчас. Он был спокоен, уверен в победе, хотя не произносил торжественных слов по этому поводу, не пел хвалы нашим доблестным полководцам. Впрочем, и не осуждал их. Не предрекал скорых успехов, но и не выказывал отчаяния или неверия. В этом был он весь — не мудрствовал лукаво, но крепко стоял на грешной земле, зная, что нужно жить, заботиться о семье, поступать так, чтобы всем становилось легче… Впрочем, это Юрий теперь так полагает, а тогда… тогда лихорадочно собирал обрывки воспоминаний об отце и думал, думал о нем в непроглядной темноте вагона… И отчаянно любил его.

Он уснул. Поезд продолжал цокать по рельсам, и наступил момент, когда он въехал на запасные пути станции Люберцы совсем рядом с Москвой.

Приехали… А потом — замызганная электричка, гулкий зал Казанского вокзала, светло-коричневые вагоны метро… Арбатская площадь, Никитский бульвар… Малая Бронная… Арка ворот… Третий этаж… Три звонка…

Конец второй части

1991–1994 гг.

Об авторе

«…Юрий Хазанов прошел эту жизнь во множестве ее ипостасей. Прошел всю войну от Москвы до Вены; окончил педагогический институт; был учителем, стал писателем. И, казалось бы, удачливым. Написал около двадцати книг для детей, и книги эти не залеживались ни в книжных магазинах, ни на библиотечных полках, переводились в других странах…

…В книгах его присутствует не слишком частое для подобной литературы свойство — ироническая задумчивость, иногда пародийность, неодномерный подтекст… И я нисколько не удивился, когда оказалось, что — как и многие другие — Юрий Хазанов писал в стол свои вовсе недетские книги…»

Лев Разгон. Из предисловия к вышедшей десять лет назад за границей книге Юрия Хазанова