Мир Иеро

И вскоре оказалось, что они выбрали самый удачный вариант действий, то есть бездействия. Когда события приобрели другой оборот, их невольная засада оказалась кстати.

Из леса вдруг послышалось визгливое завывание множества голосов.

Шестиногий зверь испуганно вздрогнул, вскочил, забыв о недоеденном ракообразном, и заметался по пляжу, явно не зная, в какую сторону ему бежать. Но вопрос направления побега отпал сам собой уже в следующую минуту. На пляж, разбежавшись веером, вырвалась из леса стая мелких зверей, похожих на американских гиен-лилипутов, только по-другому окрашенных.

Если американские хищницы были полосатыми, то здешние, европейские, выбрали для себя пятнистую раскраску. Но они тоже были черно-белыми, с пушистыми короткими хвостами, с тупыми злобными мордами, на которых сверкали крохотные желтые глазки, и с круглыми, прижатыми к черепам ушами. Пятнистых гиен было около полусотни, и количество особей вполне компенсировало недостаток их роста.

Громадный шестиногий зверь попятился к воде. Но гиены одним стремительным броском окружили его и отрезали путь к отступлению. И на несколько мгновений замерли, прижавшись к песку, готовые прыгнуть…

— Ну, нет! — вскрикнул брат Лэльдо, которому пришелся по душе мирный рыбоед. — Не выйдет!

И он с шумом выскочил из тростника и бросился вперед, размахивая ятаганом и булатным посохом.

— Вот я вас, паразитки!

Маленький ятаган, подаренный хворь-перевязками, он держал в правой руке, булатный посох с хрустальным шариком — в левой. На бегу эливенер настроил посох на извержение максимального жара, и, врезавшись в стаю пятнистых гиен, принялся крушить их направо и налево. Само собой, иир'ова не отстала от него ни на шаг, и даже тихий и не драчливый уроборос принял участие в разгроме хищников, вонявших так, что, несмотря на пыл схватки, брат Лэльдо то и дело морщил нос. А уж Лэса, обладавшая особо острым обонянием, и вовсе едва дышала.

К счастью, разогнать гиен не составило особого труда, поскольку они и не подумали сопротивляться, оказавшись такими же трусливыми, как и гиены американского севера. Как только несколько тварей свалились на песок, перерубленные почти пополам ятаганами кошки и эливенера, а другие получили основательные ожоги, попав под удары посоха брата Лэльдо, — остальные, заскулив, поджали хвосты и бросились наутек. И через несколько минут их заунывный вой затих далеко в лесу.

— Фу, ну и гадость! — с чувством произнес молодой эливенер, вонзая ятаган в песок, чтобы отчистить лезвие от черной, дурно пахнущей крови гиен-лилипутов. — Ну и воняют же они!

— Да уж, — согласилась иир'ова. — Ни разу в жизни с такими вонючими тварями не сталкивалась. Эй… посмотри-ка на рыбоеда!

Брат Лэльдо стремительно повернулся — ему вдруг показалось, что шестиногий зверь решил напасть на них. Но в следующую секунду эливенер уже смеялся, глядя на здоровенного рыбоеда.

Тот припал грудью к песку, высоко подняв зад, и отчаянно вилял лохматым хвостом. Черные глаза радостно блестели, глядя то на эливенера, то на кошку, то на уробороса.

— Что, доволен? — спросил его брат Лэльдо. — Похоже, эти паршивые гиены могли разорвать тебя в клочья!

И как раз в этот момент хищные детки, решив, что опасность окончательно миновала, с громогласным карканьем вырвались из зарослей тростника и, шумно хлопая крыльями, понеслись к пляжу.

Зверь испуганно подпрыгнул на месте, а потом, шлепнувшись на песок, вжался в него всем своим трехметровым телом, и крепко зажмурил глаза.

Трое друзей расхохотались до слез.

Лэса подошла к рыбоеду, присела рядом с ним на корточки и осторожно погладила по лысой голове, стараясь не задеть очень уж острые рожки.

— Глупый, — пожалела она зверя, — ну чего ты такой пугливый? У тебя вон какие рога острые, и сильный ты, и когти у тебя что надо, — почему же ты не умеешь драться?

Птенцы, подскакавшие к зверю, принялись хрипло орать, сопровождая вопли мысленными комментариями:

— Какой большущий!

— Толстый!

— Лохматый! Мягкий!

— А рога-то, рога! Вдруг он бодается? Ай!

— Нет, он хороший!

— Хороший!

Придя к окончательному выводу относительно природы нового знакомца, хищные детки угомонились и начали пощипывать волнистую шерсть рыбоеда, хватая длинными клювами небольшие прядки.

Зверь осторожно приоткрыл один глаз и скосился на ближайшего ящера. При этом его морда приобрела такое забавное выражение, что путешественники и уроборос снова не смогли удержаться от смеха.

Рыбоед открыл второй глаз и оскалил белые острые зубы. Как будто улыбнулся.

* * *