Мир “Искателя” (сборник)

— Вы никогда не теряли ключей? — Ольшак сменил тему. — У вас только один комплект?

— Второй у мужа. Вернее, был, — поправилась Кральская. — Стась уже съехал.

— А тогда, в ночь с третьего на четвертое сентября?

— Откуда вы знаете? Это, конечно, чепуха, ключи у меня не пропали, но, понимаете, утром я долго не могла их найти. Они у меня всегда в сумочке. Когда прихожу домой, машинально их туда кладу. И никогда еще не ошибалась, но в тот день после вашего ухода, когда я собралась выйти и хотела запереть квартиру, то никак не могла их найти. Перетрясла весь дом, и, представьте себе, они оказались в сумочке, но не в той, которой я постоянно пользуюсь, а в старой, где я держу чулки. Очевидно, я была сильно пьяна, так что ничего удивительного.

— Может быть, — сказал Ольшак. — Ну мне пора. А вы, наверное, останетесь?

Оказалось, что и ей пора идти, и они вышли вместе. Переходя через улицу, она взяла его под руку. Ольшаку стало немного не по себе, он испугался, что его может увидеть Янек или кто-нибудь из управления. Очевидно, она заметила его замешательство, потому что сказала оправдываясь:

— На таких каблуках невозможно обойтись без мужской поддержки.

Она хотела сказать это свободно, но, наверное, ей передалось его беспокойство, поэтому фраза прозвучала фальшиво. Ольшак рассмеялся, его вдруг развеселила эта ситуация: кроме того, ему было приятно, что рядом с ним красивая женщина. Всю дорогу он развлекал ее невероятными рассказами о своей работе. И только перед домом на Солдатской поймал себя на мысли, что ему жаль с ней расставаться. Она также остановилась в нерешительности, как бы не зная, что делать дальше.

— Спокойной ночи, — сказал Ольшак, пожимая ей руку, и почувствовал прикосновение обручального кольца. — Мы еще увидимся, — он пытался придать своему голосу добродушный, почти отцовский тон, каким, по его мнению, должен говорить с двадцатидвухлетней женщиной мужчина старше ее почти вдвое, но ему стало грустно, когда она вбежала в подъезд.

Ольшак медленно пошел в сторону своего дома. “Значит, Козловский, — думал он, — был у нее в тот вечер, а потом она не могла найти ключей. Но зачем он еще раз входил в ее квартиру за несколько минут до трагического происшествия?”

Ровак подтвердил, что Сельчик и Козловский знали друг друга. Но обрывок записки, найденной в бумагах парня: “Солдатская, девятый этаж”, мог теперь означать адрес Баси Кральской, а не Сельчика, как вначале предполагалось. Хуже, что Козловский ничего не говорит о клоуне. Откуда он взялся у Сельчика? Действительно ли Спавач купил свой у торговки? Он непохож на человека, которого может тронуть бедность старухи, продающей тряпичные куколки. Во всяком случае, известно уже, что выпускает их Махулевич, а за два дня до самоубийства Махулевич и Тадек, то бишь Козловский, сидели за одним столиком с Басей Кральской и Иолантой, невестой Сельчика. Как все это увязать?

Дома уже все спали. Ольшак на цыпочках подошел к телефону, набрал номер дежурного по управлению.

— Доставьте мне утром Козловского, к восьми часам.

Он положил трубку и задумался. Есть ли в квартире Баси Кральской телефон? Потом вспомнил, что аппарат у нее стоит на низком столике у тахты. Может, найти в книге ее телефон и позвонить? Но что он ей скажет? Что взбесился на старости лет?

Ольшак вошел в ванную и включил горячую воду, но из душа полилась едва теплая. “Нужно пойти в жилконтору, — подумал он перед тем, как заснуть, — и поймать слесаря”. Эта мысль внезапно успокоила его.

11

Однако утром все произошло не так, как он планировал. Во-первых, он проспал, во-вторых, в доме не оказалось кофе. Еще сонный, Ольшак пошел в контору, но она оказалась запертой, хотя вывеска гласила, что прием посетителей с семи часов. В кафе на углу, где время от времени он пил кофе, конечно, не такой, как из подаренного кофейника, но довольно сносный, на сей раз ему подали холодную бурду, и официантка спокойно объяснила, что машина сломалась и неизвестно, когда ее исправят. В довершение всего в своем кабинете вместо ожидаемого Козловского он увидел лысого трясущегося субъекта, а за своим столом — поручика Кулича. Правда, Кулич сразу же освободил место шефа, но Ольшак успел припомнить, что Кулич магистр юстиции и имеет такое же, если не большее, чем Ольшак, право занимать это место.

— Я приказал доставить Козловского, — проворчал инспектор. — Тебе не передавали?

— Да, шеф, но мне кажется, что это дело вас заинтересует. Пан Иероним Брокат явился сегодня чуть свет к нам и хочет дать показания.

Ольшак узнал его сразу. Это был тот самый ювелир, у которого месяц назад украли серебро, а взамен оставили одноглазого клоуна.

Инспектор открыл ящик стола. Одноглазый клоун лежал рядом с двумя другими.