Мир “Искателя” (сборник)

— Вы запомнили номер и марку ее машины? — спросил инспектор.

— Да, — сказал Ровак, все еще держась за щиток. — Серая “сирена”, две последние цифры — 19.

— Идиот, — произнес сквозь зубы Ольшак и, заметив удивленный взгляд Ровака, добавил: — Это не о вас. Я дал себя водить за нос, а все было так просто.

— Что? — не понял Ровак. Он уже успел снять один ботинок и массировал натертую ногу.

Не ответив, Ольшак нажал на клаксон. Через мгновение к ним приблизилась “Волга”, из которой выскочил Кулич.

— Слушай, — сказал Ольшак, — я чуть не совершил ужасную ошибку, но, — он посмотрел на часы, — все еще поправимо, во всяком случае, мне так кажется. Мы вели себя, как эти глупые тряпичные клоуны. Кто-то дергал нас за ниточки, словно марионеток, но, кажется, пересолил. Вот поедешь по этому адресу. — Ольшак подал Куличу бумажку. — Предварительно запроси ордер на обыск, но искать тебе ничего не нужно. На маленьком столике стоит фотография, обвязанная черной лентой. Забери ее. Она подклеена с обратной стороны, и там должна быть какая-то надпись. Отдай снимок в лабораторию, поставь всех на ноги, но мы должны прочитать эту надпись, даже если она замазана или выведена. Это очень важно. Сообщи в Варшаву, чтобы приготовили мне оперативную группу. Было бы хорошо, если бы включили в нее Беджицкого. Я поеду на машине Махулевича, так будет быстрее. Понимаешь? Я должен быть там на рассвете!

Кулич кивнул головой и побежал к “Волге”. Ольшак дал газ, развернулся, и почти в ту же секунду стрелка спидометра подскочила к цифре 80.

— Что вы делаете? Куда вы меня везете? — спросил Ровак. Он ничего не понимал.

— Это прекрасно, что вы купили ботинки на размер меньше, — сказал Ольшак и еще сильнее надавил на педаль. Не глядя на удивленного Ровака, он добавил: — Кажется, мы увидим шахматы, которые вам так нравились.

16

На варшавском аэродроме их уже ожидал Беджицкий со своими людьми. Он передал Ольшаку радиограмму от Кулича. Как и предполагал инспектор, на обороте снимка была надпись. Кулич сообщал также, что Козловский рассказал санитарке в больнице, кто его спихнул на рельсы. Теперь все стало на свои места.

— Автобус сейчас подойдет. На всякий случай там едет наш человек.

— Он напрасно теряет время, — сказал Ольшак. Инспектор заметил серую “сирену”, которая стояла перед зданием международного аэровокзала. В это время подъехал автобус аэродрома. Раздался голос диктора:

— Пассажиры, отлетающие рейсом Варшава — Париж, приглашаются для выполнения паспортных и таможенных формальностей.

Затем последовал текст на английском и французском.

Беджицкий что-то сказал Ольшаку, тот кивнул, хотя на самом деле ничего не расслышал. Он смотрел, как мужчина, вышедший из автобуса, и молодая женщина, закрывшая дверцу серой “сирены”, вошли в зал и смешались с толпой пассажиров.

— Пожалуй, мне пора, — сказал Ольшак. — Твои люди на месте?

Беджицкий кивнул:

— Любишь ты эффекты!

— Все должно быть сделано чисто: и текст по радио, и появление моего человека. Впрочем, сам все увидишь.

Ольшак медленно подходил к интересовавшей его паре. Мужчина и женщина разговаривали вполголоса. Собственно, говорила только Иоланта. Ольшак увидел слезы на ее глазах. Мужчина стоял рядом с ней молча, серьезный и сосредоточенный.

— Рад вас снова видеть, мосье Ромбек, — произнес инспектор. — О, так вы разыскали невесту своего кузена? — Он сделал вид, что только сейчас увидел Иоланту. Она побледнела, зато мужчина даже не дрогнул. — Вы кое-что забыли, — инспектор опустил руку в карман.

— Я не понимаю, мосье инспектор.

Ольшак раскрыл ладонь. Тряпичный клоун помялся в кармане и от этого казался еще уродливее. И в это мгновение раздался голос диктора.

— Пан Конрад Сельчик, вас просят пройти к справочному бюро. Повторяю. Пан Конрад Сельчик, вас просят подойти к справочному бюро.

“Лицо бесстрастного картежника”, — подумал Ольшак, но в этот момент Иоланта отшатнулась к балюстраде и испуганно вскрикнула. В их сторону направлялся, смешно подпрыгивая (тесные ботинки все еще продолжали жать), старший ревизор Ровак. И, прежде чем Ольшак успел сориентироваться, мужчина бросился в сторону двери. Теперь Ольшак мог понаблюдать за работой группы Беджицкого. Молодой человек, стоявший опершись о косяк двери и сонно сосавший сигарету, в одно мгновение утратил вялость и кинулся к беглецу, носильщик, сгибавшийся под тяжестью чемоданов, бросил их под ноги Сельчика, и тот упал. Ольшак защелкнул наручники.

— Возьмите его, — сказал он. — И не забудьте о даме. Эта пара стоит друг друга. Я выпью кофе в аэропорту и вернусь, домой, так как даже не успел предупредить жену об этом веселом путешествии.

— Ни за что! — воскликнул Беджицкий. — Я так просто тебя не выпущу. Сейчас поедешь завтракать ко мне. Выпьешь хорошего кофе и расскажешь все по порядку…