Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

Новгород тогда играл с ослабленной великокняжеской властью, как и Орда. Борьба внуков Дмитрия Донского порождала надежды у новгородской боярской олигархии взять первенство на Русской земле, выступать в роли города-господина, города-государя. Поэтому новгородцы не только поддерживали преуспевающие княжеские группировки, но и не прекращали политических контактов с теми княжескими домами, которые находились тогда в упадке. Не случайно они дали прибежище и Дмитрию Шемяке.

На этот раз великий князь достал Шемяку в Новгороде. В 1453 году прибыл из Москвы в Новгород дьяк Степан Бородатый, он подкупил шемякинского боярина Котова, тот подкупил повара, и Шемяку угостили отравленной курицей. С известием к великому князю о смерти его неутомимого врага поскакал подьячий Василий Беда. В Москве ждали этого известия и на радостях подьячего пожаловали в дьяки.

Война между внуками Дмитрия Донского завершилась, у великокняжеской власти развязались руки для ее укрепления, для разрушения последних очагов сепаратистских тенденций в среде крупнейших князей-феодалов.

Торжество сил централизации в северо-восточной Руси

Много разорений претерпела Северо-Восточная Русь в первой половине великого княжения Василия Васильевича. Как уже говорилось, его ослепили, за что и прозвали Темным, он много скитался. Испытания и неудачи сформировали его характер. Залучив на службу ордынского царевича Касима и пожаловав ему Городец Мещерский, великий князь получил в свое распоряжение союзника, который был способен оказать ему политическую и военную помощь в обороне Московской Руси от ордынских набегов, а вместе с тем в какой-то мере участвовать в централизации Владимирского княжения.

Башня Часозвонья в Новгородском кремле. 1443 год.

Последнее десятилетие княжения Василия Темного являет нам государя, устанавливающего неограниченную власть над всей Северо-Восточной Русью.

Прежде всего Василий Васильевич наложил руку на союзников Шемяки. Главным среди них был Иван можайский, перекати-поле, перебегавший от одной стороны к другой. Василий Васильевич нашел предлог «неисправления» у Ивана можайского, выгнал его из Можайска, забрал в великокняжескую казну его «вотчину» и посадил там своих наместников. Иван бежал с семьей в Литву.

Закон удержания и укрепления монархической власти жесток. Настал час, когда и верный союзник Василия Васильевича князь Василий Ярославич серпуховской стал помехой. Можно предположить, что союзник слишком назойливо напоминал о былой поддержке и, конечно же, не хотел встать в полное подчинение великому князю. Василий Васильевич «поймал» его в Москве и сослал в Углич, отобрав в великокняжескую казну и его «вотчину». Сын и жена Василия серпуховского бежали в Литву.

Позже, незадолго до кончины Василия Васильевича, литовские беглецы подвигли серпуховских детей боярских и дворян на заговор, чтобы освободить Василия Ярославича из заточения. Расправа с заговорщиками была уже не княжеской, а государевой. «И повел князь велики имать их… казнити, бити и мучити и корми

волочити по всему граду и по всъм торгомъ, а последи повелел им главы отсещи; множество же народа, видяще сие, отъ боляръ и отъ купецъ великихъ и отъ священников и отъ простихъ людей во мнозе быша в ужасе и удивлении… яко николи же таковая ни слышаша, ниже видоша в русскихъ князех бываемо».

Оставались Юрьевичи в Суздальской земле, их Василий Васильевич согнал с вотчин, покарал и верных союзников Шемяки — вятичей. Утвердилось неограниченное единовластие великого князя на всей земле Великого Владимирского и Московского княжения.

Василий Васильевич обратился к делам Великого Новгорода. Великого князя беспокоили не только сепаратистские устремления новгородского боярства, но главным образом стремление новгородцев отобрать у Москвы первенствующую роль в собирании русских земель.

В 1456 году Василий двинул на Новгород сильное войско, собранное со всего великого княжения, обвинив новгородцев в том, что держат у себя «его лиходеев и изменников». Новгороду нечего было противопоставить такой силе, до военных действий не дошло, кровь не пролилась. Новгородское боярство било челом великому князю, согласилось на огромную контрибуцию, обещало держать великое княжение «честно и грозно», признало власть великокняжеских наместников. Пришлось подписать в Яжелбицах договор, скрепить условия возвращения Новгорода под власть великого князя по всей его воле.

И ранее московские князья Калита, Симеон Гордый и Дмитрий Донской утесняли новгородскую вольность, однако новгородцам удавалось ее возвращать, пользуясь осложнениями у великокняжеской власти, находя поддержку и в Литве и в Орде. И на этот раз новгородцы волновались, «вставали вечем» на великого князя, но извне подмога не приходила и великокняжеская власть не ослабляла своего мерного и тяжкого давления.