Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

Михаил пробрался в Орду, минуя московские заставы.

Мамай принял Михаила и внял его предупреждению о том, что дальнейшее усиление князя Дмитрия может привести к ослаблению позиций Орды на Руси, если не к полному ее отпадению. Не жалость к Михаилу подсказала Мамаю решение передать тверскому князю ярлык на Великое Владимирское княжение, а следование традиционной ордынской политике — ослаблять силы одного князя, противопоставляя ему другого.

Михаил был отправлен на Русь с ярлыком, его сопровождал видный ордынский вельможа Сарыхожас отрядом.

Заслышав о таком грозном посольстве, Дмитрий взял присягу с горожан, с тяглых людей, с землепашцев, со всех бояр и черного люда на Великое Владимирское княжение князя Михаила не пускать, а от ордынской силы отбиваться. Сам стал со всем московским войском под Переяславлем.

Владимирцы затворили город и сели в осаду. Михаила в город не пустили. Сарыхожа прежним обычаем послал гонцов к Дмитрию с приказом явиться во Владимир к ярлыку. Это означало, что Дмитрий Иванович должен был выслушать ханское повеление и присягнуть Михаилу в послушании, как старейшему.

Дмитрий Иванович ответил Сарыхоже: «К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист!» Такого на Руси не бывало с того самого 1237 года, когда зимним путем вторглись на Русскую землю полчища Батыя.

Сколько сабель привел с собой Сарыхожа, о том никто не знает. Летописцы не оставили нам по этому поводу никаких сведений. Сотню, тысячу, тумен ли? Не в количестве сабель дело. Сарыхожа пришел полномочным послом повелителя всех русских князей, а ему говорят: «Послу путь чист!» Путь чист во все стороны: и обратно в Орду с обидой, и в Москву к князю Дмитрию в гости. Мы имеем все основания считать, что заявление Дмитрия Ивановича «к ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист» было как бы предвестием Куликовской битвы, пока еще ее далекой зарницей с едва слышным громовым раскатом. Надо было обладать острым зрением и слухом, чтобы заметить это.

Мы не знаем, понял Сарыхожа, на что дерзает московский князь, или, упоенный недавним блеском Батыева царства, расценил дерзость Дмитрия только как обычную межкняжью неурядицу? Глуп ли, умен ли был сам Сарыхожа, но при ордынском вельможе могли найтись умные советчики, да и Михаил был рядом. Он не преминул бы указать ордынскому послу на дерзость.

Князь Борис. Деталь иконы «Борис и Глеб». Начало XIV века.

Сарыхожа не поскакал с жалобой в Орду, смирился с ответом Дмитрия, поехал к нему гостем. Был принят с почетом, одарен богато. Орда почувствовала силу Москвы и на этот раз отступила…

Не так принял дерзкий ответ ордынскому послу Михаил тверской. Он был зорок, он угадал, что стоит за ответом Дмитрия, и заметался между Тверью и Ольгердом.

Можно было бы ожидать карательного набега, но времена переменились. Мамай видел за Дмитрием силу, видел, что обычным набегом достичь от него покорности невозможно. К большому походу, к нашествию всеми своими силами на Русь он не был готов. Мамай прибег к испытанному средству. Он натравил рязанского князя на Москву, зная, что и Олег рязанский, и его бояре никак не могут примириться с потерей Коломны.

Канун решающих столкновений

В декабре 1371 года Олег собрал рязанское войско и двинулся на Коломну. Летописец отмечает, что рязанцы так зазнались, что предлагали воинам взять вместо оружия ремни и веревки, чтобы вязать «робких» москвичей. Летописец явно иронизирует над рязанцами.

Дмитрий Иванович сам даже не пошел навстречу рязанцам. Он выслал наперехват московское войско под началом воеводы Дмитрия Ивановича Волынского по прозвищу Боброк. Так впервые на страницах летописи под 1371 годом появилось имя русского воеводы, одного из вершителей Куликовской битвы.

Рязанцы неподалеку от стольного города Переяславля-Рязанского (ныне Рязань) потерпели сокрушительное поражение. Оно было столь убедительным, что летописцы не сочли нужным отметить какие-либо подробности сражения. Не упомянули ни о подвигах витязей, ни о действиях воевод или дружинников. Это тоже важно взять в соображение. Из действий войска не выделяются действия одиночек. И умолчание о чем-то может подсказать, каким же было московское войско, кто его готовил, какие тактические принципы были заложены в его действия. Кто таков, откуда взялся воевода Боброк-Волынский?

Дмитрию Ивановичу было всего двадцать лет. Подготовить такое войско, чтобы Орда считала его опасным, войско, способное нанести соседнему удельному князю сокрушительное поражение, вызывающее опасение у Ольгерда, — дело не одного дня и не одного года.

Несомненно, что в отрочестве и в юности Дмитрий был окружен мудрыми советниками, которых Симеон наказывал «слушать». Одним из блестящих достоинств Дмитрия Ивановича было умение слушать советников, выбирать нужное и полезное, не считаясь с амбициозными соображениями.