Марк Эткинд

Мир как большая симфония

_{книга о художнике Чюрлёнисе}

Весь мир представляется мне большой симфонией; люди как ноты…

От автора

посвящаю Ядвиге Кукс

Микадоюс Константинас Чюрлёнис (1875–1911) — один из самых интересных мастеров начала XX века.

Превосходный композитор, классик литовской национальной музыки, он был и удивительным художником.

Его творчество привлекает все возрастающее внимание художественной общественности. Музей Чюрлёниса в Каунасе, в котором сосредоточены почти все произведения мастера, становится местом настоящего паломничества сотен тысяч людей: показ работ в других городах затруднен из-за хрупкой техники их исполнения (пастель или темпера на бумаге).

Интерес к Чюрлёнису объясним. Чюрлёнис привлекателен не только захватывающей эмоциональностью, искренностью, страстью. Не только своеобразием живописи, ставящей перед внимательным наблюдателем множество вопросов, связанных с композицией, пластикой, ритмом.

Искусство Чюрлёниса — словно романтический полет в мир чистой и светлой сказки. Полет фантазии в просторы космоса, к солнцу, к звездам…

Во всей мировой живописи произведения этого мастера занимают особое место. Музыкант и художник, Чюрлёнис сделал попытку слить воедино оба искусства: лучшие его произведения волнуют именно своей «музыкальной живописью». И если охватить творчество художника целиком, единым взглядом, оно предстанет своеобразной живописной симфонией.

Нельзя сказать, что творческое наследие Чюрлёниса понято, исследовано и объяснено до конца. Содержание и смысл его картин, как правило, получают разные, порою противоположные толкования. Споры, начавшиеся еще тогда, когда на выставках появились первые работы художника, продолжаются и ныне. Гений, новатор — эти слова стали привычными для поклонников Чюрлёниса, среди которых М. Горький и Р. Роллан, А. Н. Бенуа и М. В. Добужинский, Н. К. Рерих, А. П. Остроумова-Лебедева, А. Н. Скрябин, И. Ф. Стравинский, Э. Межелайгис, А. Венцлова, Б. Дварионас и многие другие замечательные художники, музыканты, поэты. Но рядом с дифирамбами нередко встречается и решительное непонимание, даже принципиальное отрицание его искусства.

Столь полярные взгляды связаны, конечно, с необычностью творческого наследия мастера. Но не только. Чюрлёнис не относится к числу живописцев, в картинах которых «все сказано», он далеко не доступен и прост, а «чтение» его замыслов предполагает определенный уровень художественной культуры. Чюрлёнис не раскрывается перед зрителем с первого взгляда. Чтоб разобраться в глубинной сути его композиций, требуются усилия: нередко сложные конструкции картин кажутся зашифрованными.

Атмосфера идеалистических и оккультных толкований, созданная предреволюционной художественной критикой, плотной пеленой обволакивала его творчество. Прорваться сквозь нее было трудно. Продолжая и развивая подобные взгляды, можно прийти к самым неожиданным объяснениям Чюрлёниса. Можно числить его, к примеру, «литературно-психологическим символистом»¹, либо, как это делают некоторые зарубежные исследователи, утверждать, что его творчество носит «чисто абстрактный характер» или представляет собой одну из ранних ступеней формальных исканий в живописи начала нашего века². Другие идут дальше и, усматривая прямое воздействие Чюрлёниса на В. В. Кандинского, объявляют литовского мастера предтечей абстракционизма и «пионером абстрактного искусства»³. Помимо подобных высказываний, с 1949–1950 годов получивших широкое хождение во французской, английской, немецкой и польской литературе об искусстве, нельзя не отметить также точку зрения одного из итальянских ученых, отводящего творчеству Чюрлёниса роль «пропедевтики русского авангардизма»⁴. Автор настоящей книги не претендует на то, чтобы дать исчерпывающие ответы на весь круг вопросов, связанных с проблематикой искусства Чюрлёниса: изыскание материалов и документов, касающихся жизни и творчества мастера, далеко еще не завершено, а исследование сложнейших путей развития искусства в начале XX века, когда Чюрлёнис формировался и творил, находится в теоретической стадии, вряд ли позволяющей делать окончательные выводы. Автор видит свою задачу лишь в том, чтобы познакомить читателя с произведениями и основными этапами творческого развития художника. Отбросив идеалистическую и мистическую шелуху, скопившуюся вокруг его исканий и биографии благодаря усилиям многочисленных поклонников и критиков, автор этой книги пытается найти ответы на «загадку Чюрлёниса» в самих его произведениях. В истории его жизни. В его письмах и статьях.