Мир как супермаркет

Во всяком случае, это очень трудная роль. Тот, кто указывает на язвы общества, обрекает себя на всеобщую антипатию. На фоне красивых сказок, которыми пичкают нас средства массовой информации, очень легко проявить литературный талант, демонстрируя иронию, мрачный взгляд на вещи, цинизм. Самое трудное начинается потом, когда хочешь преодолеть этот цинизм. Если сегодня найдется писатель, который сможет в своих произведениях быть одновременно честным и оптимистичным, он изменит судьбы мира.

Беседа с Валерием Старасельски

Мишель Уэльбек, названия ваших произведений звучат как призыв оказать сопротивление этому миру – миру, который вы показываете в обличье неказистой повседневности, и вдобавок – нечастый случай в литературе – обвиняете в том, что он основан на некоей все более и более очевидной мистификации. Можно ли сказать, что речь идет о прямом проявлении социально-политического протеста, которым и объясняется успех ваших книг?

Мои герои – люди небогатые и незнаменитые; с другой стороны, это не маргиналы, не преступники, не изгои. Среди них есть секретари, технические сотрудники, клерки, инженеры. Люди, которые иногда теряют работу, которые иногда впадают в депрессию. То есть самые обычные люди, в которых на первый взгляд нет ничего притягательного, ничего романтического. Наверное, именно этот банальный мир, редко описываемый в книгах (поскольку писатели с ним мало знакомы), и стал неожиданностью для тех, кто прочел мои произведения, в особенности мой роман. А может быть, мне и в самом деле удалось описать кое-какие распространенные формы того трогательного самообмана, который помогает людям выносить ужас их существования.

Вы описываете мир, который из-за снятия запретов постепенно теряет человечность, и считаете, что «это постепенное ослабление связей между людьми представляет известные проблемы для романиста… Мы далеко ушли от „Грозового перевала“, и это еще мягко сказано. Жанр романа не приспособлен для того, чтобы описывать безразличие или пустоту; надо бы изобрести какую-то другую модель, более ровную, более лаконичную, более унылую». А в поэзии не возникает таких проблем?

У всех нас в жизни неизбежно бывают особые, исключительно напряженные моменты, которые находят себе естественное и прямое выражение в поэзии. Но для современной эпохи характерно то, что эти моменты чрезвычайно трудно выстроить в некую связную последовательность. Многие люди чувствуют это: в какие-то мгновения они действительно живут, однако в целом их жизнь не имеет ни цели, ни смысла. Вот почему сегодня так трудно написать честный, свободный от штампов роман, который смог бы обогатить этот жанр чем-то новым. Не уверен, что мне как романисту это удалось, но кажется, что полезно было бы взбодрить роман изрядной дозой теории и истории.

В ваших книгах находят свое отражение перемены, которые произошли в отношениях между людьми, в статусе мужчин и женщин. Часто на этой почве возникают драматические ситуации. Что вы думаете о словах Арагона: «Будущее мужчины – это женщина»?