Мир крутых мужчин

— Случился, Танька, со мной один казус, о котором пока никто не должен знать, кроме тебя. Вот его ты и будешь расследовать. Короче, Нинку Петрову замочили из-за больших денег, причем моих.

— Это сделал тот, кто меня на эти бабки кинул. Вот эту падлу ты мне назовешь. Получается интересное кино: ты, делая одно дело, решаешь сразу две задачи. Но моя — первая! Ясно?

— Нет, — ответила я.

— Что?! — заорал Борман, вскакивая на ноги. — Ты не поняла, что я тебе сказал?!

Он раскрошил сигару в сжавшемся кулаке и не заметил этого, и мелкая табачная труха посыпалась у него между пальцев.

— Я шутить с тобой не собираюсь. Разве мы с тобой не договорились? — Борман вытянул указательный палец в мою сторону. Его глаза, налившиеся кровью, необычайно расширились, и казалось — сейчас лопнут.

— Вы успокойтесь, Сан Саныч, — нарочито тихо и равнодушно сказала я. — Я никогда не нарушаю своего слова, и это все знают. — Мне легко было в этом признаваться, потому что я Борману ничего, собственно, не обещала. — Я сказала «нет», потому что не поняла смысла вашего утверждения насчет причины убийства Нины. Как это может быть: вас кинули, вы знаете, что ее убили из-за ваших денег, но не знаете, кто это сделал. Это все мне непонятно. Расскажите все подробно и не торопясь, пожалуйста.

Борман еще постоял несколько секунд в позиции с указующим перстом, затем сумел как-то взять себя в руки и уже не сел, а рухнул в кресло, не спуская с меня глаз.

— И кстати, — попросила я, — не могли бы вы передать мне из моей сумки замшевый мешочек, если вас не затруднит. Мне это помогает сосредоточиться.

Борман, продолжая пронзать меня взглядом, дернул мою сумку с пола, куда сам ее и поставил незадолго до этого.

— А пистолет не хочешь? — щерясь, спросил он, явно стараясь перебороть приступ ярости и говорить спокойно.

Достав мой мешочек с гадальными костями, он пощупал его содержимое, не развязывая. Но все-таки не удержался и, пробормотав: «С детства я любопытный», раскрыл мешочек и высыпал кости на ладонь. Покрутив их в пальцах, Борман ссыпал кости обратно и кинул мешочек мне в руки.

— Играйся, если есть желание, — пробурчал он и, начав рыться в карманах, только сейчас заметил, что сделал с сигарой. — Ах ты… А ведь она десять гринов стоит, — сокрушенно заметил мой новый клиент и вынул из нагрудного кармана пиджака вторую, откусил и снова выплюнул на под кончик, сунул сигару в рот и прикурил.

Пока Борман занимался своими манипуляциями, я проделала свои. Высыпав кости на стол, посмотрела на получившуюся комбинацию и, успокоенная, бросила рядом с ними и пустой мешочек.

Вот что подсказали мне кости: 15+5+32. «Есть прямой смысл принять участие в совместной с кем-то работе».

Собственно, это было и так очевидно: если Борман прав, то сейчас, кажется, мне предстоит узнать мотив убийства Нины Петровой. А ради этого можно вытерпеть разговор не только с живым Борманом, но и с духом Гитлера. Плевать, не страшно!

— Ну гак что. Сан Саныч, вы уже прикурили? — поторопила я своего собеседника. Мне стало уже невтерпеж, и я жаждала подробностей.

— А ты наигралась? — желчно заметил Борман. — Тогда слушай.

Глава 11

— Короче, было так, — начал Борман, ожесточенно пыхтя сигарой и морщась. — Заваривалось одно дельце с неместными ребятами. Что там и как там — тебя волновать не должно, не об этом речь.

Мы с Юркой Петровым давно уже работали вместе: он пристраивал какие-то мои деньги, я ему оказывал услуги. Одним словом, когда получилось замутить что-то выгодное, он был в курсе. У них с Нинкой давно уже отношения сложились не фонтан, поэтому не думаю, что он ее посвятил в какие-то подробности. Но что-то она усекла. Вы же, бабы, когда захотите, шибко умными становитесь, сама знаешь. — Борман криво усмехнулся, а я никак не отреагировала на его слова: пусть поговорит глупости, если ему так хочется.

Борман вытянул губы трубочкой и выдохнул дым в моем направлении.