Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове

…Однажды я шёл на Поварскую, в Верховный суд, от Смоленской по Арбату и увидел напротив Дома-музея Пушкина новый памятник. В прошлом году его ещё не было. Карамельно-красивые, молодые, в бронзе, Александр Сергеевич и Наталия Николаевна смотрели через дорогу то ли на отреставрированный дом, где они провели первые после венчания месяцы, то ли на толпу прохожих и лотки, где торгуют живописными помалёвками, генеральскими мундирами, сувенирной дребеденью, боевыми орденами. Грустная картина… И зачем он, этот памятник? Чтобы ещё теснее валили по Арбату туристы?..

Перелистаем лучше книги. Поэзия — это душа жизни. А лирика — это душа поэта. Одновременно и неизменная, и непрестанно меняющаяся, как сама жизнь. Что сказали стихи — того и достаточно. Другого не надо знать.

* * *

Что тебе до семейных измен?Что тебе до разорванных звеньев?Что тебе до обрушенных стен?Что тебе до летящих каменьев?Горный воздух так чист и глубок,И леса обступают огулом.Посмотри на бегущий поток,Он живёт своей силой и гулом.Он поток. Он ломает хребтыИ летящих камней не боится.

Он зажмёт им орущие рты,Он обточит им грубые лица.Он шумит про своё и ничьё,Он уходит в открытое море,Где купается имя твоёИ гуляет душа на просторе.1980

* * *

Дочери Кате

О чём ты задумалась, девочка?— О бабочках и цветах.Чего же ты плачешь, милая?— А плачу я просто такНе знает она, что бабочки

Всегда на огонь летят,И розами зла усеянаДороженька на закат.1986

Кость

Ты царь: живи один.

А. ПушкинЖил я один. Ты сказала: — Я тоже одна,Буду до гроба тебе, как собака, верна…Так в твою пасть я был брошен судьбойна пути.Грызла меня, словно царскую костьво плоти.

Страстно стонала, хотя и другие поройКость вырывали из пасти твоей роковой.С воплем бросалась на них тыстрашней сатаны.Полно, родная! Они, как и ты, голодны.Высосан мозг, и в порожней костииной разДух или ветер поёт про последниймой час.Брошенный буду мерцать среди горнихсветил…В Бога поверь, чтоб тебя он за верностьпростил.1988

* * *

Может быть, мне позволит роднаяПробудиться средь ночи смурнойИ ударить от края до краяПо одной и ещё по одной.Нет, такого не будет вовеки,Да и мне поднимать тяжело,Словно Вию, заклятые векиНа великую правду и зло.1989

Вблизи Чингисских Гор…

И отец, и мать Батимы Жумакановны родом из Абайского района. Там, в ныне печально известном селе Кайнар, школьницей она и гостила каждое лето у родни. Благословенная степь, простор, Чингисские горы!.. Сельская малышня сразу сбегалась посмотреть на городскую девочку, дочь «длинноволосой Дины». Больше всего Батиму удивляла ранняя самостоятельность ребятишек. Дети умели все: с пяти утра доят коров, кормят скотину, подметают… А как сделают всё по дому — в горы.

— Помню дядин мотоцикл с коляской, облепленный кучей ребятни. Как только уместилось столько народу! Отвёз он нас всех к подножию горы и уехал. Целый день собирали дикий лук, ягоды. Чёрная смородина крупная, с детский кулачок… Кто тогда думал, что совсем рядом взрывают атомные бомбы и есть ничего нельзя?.. Потом сидим где-нибудь у ручья в тенёчке — и мальчишки заводят страшные истории про волков и тигров, живущих в этих горах, девочки-малышки жмутся друг к другу. Нет уже на свете никого из них, хотя моложе меня были, — умерли от белокровия…

В июле 1974 года Батима повезла мужа на свою родину. Он впервые оказался на казахской земле. Встречал отец, Жумакан, матери уже одиннадцать лет как не было в живых.