Мир мультфильма: Идеи и образы мультипликации социалистических стран

Постепенно город, все больше напоминающий огромный, давший течь корабль, накреняется, оседает на дно. Это яркий символ обреченности безумного, бесчеловечного мира, где все продается, все проституируется. Проход по этому аду не остается бесследным для героя. Внутри него сидит теперь маленький, сжавшийся в комок эмбрион загнанной в угол человеческой личности — все остальное в нем задавлено, попрано. Так заклеймил режиссер антигуманизм буржуазного общества.

В этом фильме объединились, получили наиболее полное выражение основные мотивы творчества Неделько Драгича.

В конце 70-х — начале 80-х годов студия "Загреб-фильм" переживает новый период напряженных творческих исканий, связанных с приходом молодых талантливых режиссеров, выдвижением в первый ряд ярких творческих индивидуальностей, вызывающих, словно по принципу цепной реакции, активность и уже известных — ветеранов.

И, как раньше, возникает при этом новая серия одноминутных мини-фильмов: "Per aspera ad astra" ("Через тернии к звездам") и "Стриптиз" Неделько Драгича; "Конец", "Икар I", "Человек, который должен был петь" Милана Блажековича; "Молитва" Радивоя Гвоздановича; "На дне", "Галерея", "Поцелуй" Златко Павлинича. Поток микрофильмов растет, они становятся все разнообразнее, изощреннее, все более перерастая рамки рисованного анекдота и становясь с точки зрения использованных художественных средств и жанра чем-то более значительным и необычным. Так, в течение двух минут экранного времени Милан Блажекович в фильме "Коллекционер" ставит очень живописную и пластически выразительную пародию на известный одноименный фильм Уильяма Уайлера. В ней огромная, редкой красоты бабочка, которую не сумел поймать чудаковатый собиратель насекомых, уносит и включает в свою уникальную коллекцию "человеческих экземпляров" его самого.

Несмотря на стремительно увеличивающееся число микрофильмов, создается впечатление, что югославские мультипликаторы в своих наиболее принципиальных работах все более отказываются от некогда характерной для них предельно сжатой и аскетичной формы графических фильмов — притч, вводят в рисованную киноминиатюру множество новых компонентов — от плоских марионеток и вырезок до документальных натурных кадров. Сюжеты тоже стали в ряде фильмов более свободными и разветвленными, и многое строится на развернутых ассоциациях, уподоблениях и метафорах, ироническом сопоставлении "параллельно" развивающихся образов. В этих фильмах меняется и характер одушевления, движение перестает быть стремительным, появляется "динамическая статика". Так, в оригинальном, хотя и несколько мрачном фильме режиссера Драгутина Вунака "Меж кубком и губами" (1970) на экране в продолжение всей картины в выразительных типажах изображена медленно движущаяся похоронная процессия. Этот символический кортеж непостоянен и изменчив. Из него все время кто-то уходит — уходит навсегда. Но жизнь продолжается, она, как говорится, берет свое, и надо уметь быть счастливым в любых, даже самых трудных обстоятельствах.

Совершенно необычен по яркости колористического решения фильм Павао Шталтера и Бранко Ранитовича "Маска красной смерти" (1970) — экранизация известной новеллы Эдгара По, удачно стилизованная под мастеров итальянского Средневековья и раннего Возрождения. Это, собственно, уже не столь привычный для фильмов загребских режиссеров-графиков "движущийся рисунок", а "оживающая" во впечатляющих красочных фресках мультипликационная живопись. А в своеобразном гротесковом фильме Николы Майдака "Время вампира" (1971) пластика движущихся фигур и рисунок, создающий обстановку действия, достигают почти скульптурной объемности.

Насколько были сильны на студии "Загреб-фильм" творческие позиции этого поколения режиссеров, видно и из того, что даже Душан Вукотич стал создавать картины ("Opera cordis", "Ars gratia artis"), во многом близкие новой образной стилистике югославской мультипликации.

Содержательность, интеллектуальная емкость, одержимость философскими и моральными проблемами века, человеческая и общественная значимость затрагиваемых тем, напряженный поиск выразительных средств и возможностей, отвечающих художественной природе мультипликации, бескомпромиссно строгое и требовательное мастерство — таковы черты лучших фильмов Загребской школы, убедительно доказавшей, что в рисованном кино можно поднимать любые, самые большие и сложные проблемы.