Мир на ладони

У каждого мира свои законы. Это утверждение с одинаковой справедливостью можно соотнести как с моральными нормами, царящими в определенном обществе, так и с поведением силы, формирующим ту или иную данность, которая есть отражение воли единственного существа (реже – группы существ) правящего реальностью.

Антон не помнил случая, чтобы закономерность, ставшая для него аксиомой, подвергалась сомнению.

Ни один мир не может существовать сам по себе…

И вот он потрясенно созерцал, как выглядит реальность, лишившаяся всякого смысла, утратившая хозяина, а следовательно формирующую и поддерживающую ее волю.

Темное, сумеречное пространство простиралось перед ним. Как будто впереди лежало продолжение серой субстанции межмирья, но Шевцов понимал – это не так. Он видел погибшую реальность.

Посреди мертвого пространства, которое покрывали замысловатые волны искажений, возвышалась частично разрушенная, скрученная, согнутая самым противоестественным, невероятным образом Цитадель, которая, в первозданном виде, была как две капли воды похожа на его собственный замок.

– Здесь никого нет. – Озираясь, заметил Дилиан Ортега – единственный человек, которому удалось спастись вместе с Шевцовым. Третьим членом их небольшой группы был инсект с коротким шипящим именем – Шашир.

Эммануил Корлели правил этой реальностью. Он являлся давним соратником Шевцова. Данный мир, попавший под власть бездомных кочевников, они когда-то вместе отвоевывали, общими усилиями возводили цитадель, и вот… Антон с ужасом смотрел на прихотливо скрученную, уже не пригодную для жизни, навек застывшую конструкцию, понимая, что приблизительно так же выглядит и его собственный мир, по которому прокатилась уничтожающая волна деформаций.

– Мы не пойдем туда. – Произнес Шевцов, с трудом заставляя себя отвести взгляд от пагубной для рассудка картина.

– А куда мы направимся? – Спросил Дилиан, и от Шевцова не ускользнул тот факт, что в обращении к нему не прозвучало привычного "господин".

Что ж… наверное это справедливо. Теперь они равны.

– Думаю нам нужно повернуть к руслу высохшей реки. – Вставил свое замечание Шашир. – Там нет преград межмирья.

– Считаешь, что легкий путь безопасен? – Усмехнулся Ортега. – Не один ты такой умный.

– Не спорьте. – Произнес Антон. – Нам необходимо всего лишь переждать некоторое время.

– Зачем?

– Машины, что разрушили наш мир, уйдут. А мы вернемся, когда реальность полностью омертвеет.

– Зачем ждать? – Дилиан поежился, оглядываясь вокруг. – Разве мы не можем вернуться сейчас… господин?

– Нет. – Покачал головой Шевцов. – Чтобы прорваться, я освободил несоизмеримое количество энергии. Сейчас в нашей реальности все еще бушует ад искажений. Нужно выждать, пока все успокоиться, а потом пробовать возродить мертвое пространство.

– А почему не попробовать тут? – Дилиан демонстративно топнул ногой по застывшему пологому валу, в котором, словно в стекле, оказались замурованы замысловато перекрученные между собой предметы, растения, детали странных машин…

– Я не ощущаю присутствия Эммануила. Без него пробудить данную реальность практически невозможно. Ты же знаешь закон, Ортега. Каждый мир подвластен своему исконному хозяину.

– Даже не попробуешь?

– Не стану тратить силы. – Ответил Антон. Он присел на изгиб полупрозрачного, остекленевшего вала, в который превратилась искаженная почва, и добавил:

– Я чувствую себя опустошенным.

Дилиан, прищурясь, посмотрел на скрученную неистовой силой Цитадель и махнул рукой.

– Ладно, я с вами.

Антон едва ли расслышал его последнюю фразу. Взгляд Шевцова, рассеянно скользивший вдоль замысловатого изгиба, вдруг наткнулся на нечто любопытное.

Несомненно, поблизости подверглась разрушению одна из непонятных машин, что атаковали его мир. По крайней мере сквозь принявшую вид стекла поверхность он ясно различил расколовшийся кожух точно такого же цилиндра, что исторгали из своего чрева пораженные механизмы. Во время атаки он не успел уделить должного внимания деталям, и сейчас в замешательстве всматривался в толщу искажения.

– Шашир, Дилиан, посмотрите!..

Человек и инсект обернулись.

Некоторое время они всматривались в толщу остекленевшей субстанции.

Внутри расколовшегося цилиндра ясно просматривалась фигура логрианина.

– Такие цилиндры выбрасывали машины, прежде чем взорваться. – Произнес Шашир, обернувшись к Шевцову. – Значит это двухголовые управляли вторжением?

Антон покачал головой, указывая на другой цилиндр, просматривающийся в нескольких метрах от первого. Он так же оказался расколот при деформации, но внутри был замурован уже не логрианин, а инсект.

– Пленники. – Антон вспомнил как энергетическое поле, схватившее защитника цитадели, сворачивалось в цилиндрический кокон. – Машины хватают всех, кто попадается на их пути.

– Зачем?

– Не знаю. – Откровенно пожал плечами Шевцов. – Количество миров неисчислимо. Кто и где породил этих исчадий мне неизвестно.

– Порождение больного рассудка. – Дилиан отвернулся, сплюнув на искаженную землю. – Только сумасшедший мог сотворить такое.