Мир номер 13

Лэйша не ответила и продолжила бороться за спасение Сэла. Точнее, за шанс спасения, в основном сейчас всё зависело от него.

***

Сэл открыл глаза. С удивлением обнаружил, что у него ничего не болит и быстрый осмотр подтвердил, что заметных ран на теле у него нет.

Парень встал и сразу не сообразил, где он находится. Место выглядело смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, когда он мог побывать в таком месте. Само пространство напоминало длинный космический корабль с бесконечными коридорами-лабиринтами, только без окон. Пройдя чуть дальше, Сэл понял, что каждая новая комната была такой же белой, пустой и стерильной, как предыдущие.

Побродив так какое время Сэл сел на пол и попытался объясниться с самим собой.

«Так, что происходит и где я? Я не могу вспомнить, что произошло и как я здесь оказался, – Сэл приложил указательные пальцы к вискам и напрягал свою память, чтобы понять всё происходящее, – я вспомнил. Последнее, что было – это я пытался остановить Дженис, когда её сила вышла из-под контроля. Но у меня должны были остаться ожоги, – Сэл ещё раз осмотрел своё тело, – даже одежда выглядит, как новая, хотя должна была местами прогореть. Может это просто сон? – для проверки теории Сэл ущипнул себя за руку и почувствовал боль, – ничего не понимаю. Если это не сон, то что это?»

Парень поднялся на ноги и со всей силы прокричал:

– ЭЙ! ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО-НИБУДЬ?

Ничего. Даже эха не было, его крик будто погрузился в стены и ничего не принёс.

Сэл пытался «настроиться» на волну хоть кого-нибудь, он хотел услышать хотя бы мысль, хотя бы её отрывок. Сэл вдруг подорвался и снова пошёл в лабиринты. Сначала он просто шёл, но вскоре перешёл на бег. Он хотел услышать хоть кого-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы понять, что он здесь не один. И вдруг он резко остановился. Он словно наткнулся на невидимую стену воздуха, которая не давала пройти дальше и будто сжала парня в тиски, не давая вздохнуть и двигаться.

Несмотря на малоприятную ситуацию Сэл через секунду был счастлив, так как услышал голос. Голос был женским и очень знакомым, будто из прошлой жизни, было такое ощущение, что он знал обладательницу этого голоса очень хорошо и ему хотелось сделать всё, что говорил этот голос. Но голос гремел холодным, угрожающим и жестоким тоном, и сказал то, чего Сэл никогда не хотел слышать в своей жизни:

– Ты провалил свою миссию. Твоё наказание уже началось. Ты никогда больше не увидишь, не услышишь, не почувствуешь ни одно живое создание. Ты навечно заключён в лабиринте, из которого никогда не выберешься и будешь коротать свою бессмысленную жизнь без возможности её прервать раньше, чем старость и немощь заберёт тебя из этого и всех других возможных миров.

После окончания монолога Сэл почувствовал, что невидимые тиски освободили его и он тут же начал молить:

– Нет, пожалуйста, я всё исправлю, не поступайте так со мной или лучше убейте меня, умоляю…

Сэл знал, но не хотел осознавать, что голос не вернётся, что теперь он тут один и никто к нему никогда не придёт. Наказание за провал всегда должно соответствовать тому, чего ты боишься больше всего, так будет справедливо. Так будет правильно. И на это он соглашался, когда давал верность…кому?

Сэл не мог вспомнить почему он знал этот голос, почему он признавал наказание справедливым и почему он просил прощения за провал миссии, о которой даже ничего не знал.

Сэл кричал, умолял и звал хоть кого-нибудь в этом пустом месте. Он не знал, сколько прошло времени с момента начала его наказания. Он вообще не понимал, как идёт время. Он его не чувствовал.

«Мне нужно взять себя в руки и сделать хоть что-то, – Сэл пытался успокоиться, но его трясло, – я не могу поддаваться панике, нужно действовать адекватно»

Мысли у парня были правильные, но вот паника никак не хотела уступать место рациональному мышлению. Встретив свой самый большой страх, о котором он раньше не задумывался или просто не помнил, Сэл потерял контроль над собой, своими эмоциями и действиями.

Он сел, прижался к стене и закрыл лицо руками. Сэл попытался напрячь память, вспомнить, что привело его к такому исходу и какую миссию он мог провалить, но всё тщетно. Он был наказан и лично ощущал, что наказан по справедливости, но не мог вспомнить за что.

Тогда Сэл вспомнил, что однажды почти провалил миссию по спасению Дженис, но в итоге он же её закончил и привёл в Максиму, как того и требовала Мила.

«Но этот голос не принадлежал Миле, – Сэл безвольно опустил руки и смотрел наверх, на такой же белоснежный и пустой потолок, – этот голос принадлежал той, кому я поклялся служить и принял любое наказание за провал. Это не Мила и это не кто-то из Максимы. Но я не помню кому я подчинялся до этого. Я был один, всегда один до того, как попал в Максиму, и я был ребенком. Мне было десять лет и в Максиме я уже прожил девять лет, я точно это помню. Но почему я не могу вспомнить ничего, что было со мной до Максимы?»

В своих мыслях Сэл не заметил сколько прошло времени и это его напугало.