Мир падающих звезд I. Ополченец

Фёдор, повернувшись к стойке, махнул рукой. К столу подскочил пацан лет тринадцати, с подносом в руках, и принялся расставлять блюда. Гречневая каша с грибами и подливкой, пироги, окорок, гора оладий, политых вареньем — в общем, как обычно. Обожраться и не встать.

— Смерти моей хочешь? — взглянув на Фёдора, вздохнул я.

— Что вы! Как можно-с?

— Шучу. Присаживайся. Рассказывай, как чего. Я привык за завтраком новостную ленту листать.

Фёдор уселся рядом.

— Дак, главную-то новость вы, поди, и без меня знаете. В доме градоначальника кикимору изловили.

Я кивнул:

— Это — слыхал, да, — отпил кофе.

— Его превосходительство градоначальник вашему сиятельству за кикимору до того благодарны, что пообещали дочку за вас выдать.

Я поперхнулся. Захар гыгыкнул и похлопал меня по спине.

— … хотя Анна Афанасьевна другому была обещана. Сыну Троекурова, смоленского помещика. А тот, по слухам, парень горячий. Как бы чего не вышло.

— Скажите этому парню, что пообещать — не значит жениться.

Захар заржал в голос. Фёдор покосился на него и продолжил:

— Лягухи более не безобразят. Мужики товар доставляют исправно. Всем миром просили выразить вам почтение и нижайшую благодарность.

— Передай, что принял. Если это всё, можешь переходить к прогнозу погоды.

— Не всё. Ещё барышня вас спрашивали.

— Скажи Елене Афанасьевне, что я отбыл в длительную командировку.

— Дак, не Елена Афанасьевна спрашивала. Другая. Назвалась Катериной Матвеевной.

Тут я снова чуть не поперхнулся.

— Она же должна была в Смоленск уехать?

Захар гоготнул.

— Помешало что-то. Платьем за порог зацепилась, не иначе. А может, не за порог…

Я показал Захару кулак.

Фёдор развёл руками:

— Приходили вчера. Прознали откуда-то, что вы здесь останавливаться изволили.

— И правда. Откуда бы ей прознать? У вас тут сплетни разлетаются с такой скоростью, что никакого пять-джи не надо.

— Чего говорите?

— Говорю: если ещё придёт, скажи, что как только вернусь из командировки, непременно навещу. Кстати, о Катерине Матвеевне. Где тут у вас портной Яков Брейгель?

Это имя мне назвала Катерина Матвеевна. Я запомнил.

Захар настаивал на том, чтобы дождаться возвращения кучера и ехать к портному в карете, как полагается аристократу. Я послал его лесом. За ночь отлично отдохнул, а пешком ходить приятнее, чем трястись по булыжной мостовой. Тем более, что ходу оказалось — едва ли двадцать минут.

Когда мы подходили к мастерской Якова Брейгеля, из дверей выскочил человек. И понёсся нам навстречу так радостно, как будто увидел возвращающихся после армейки родных братьев.

— Ваше сиятельство! Господин охотник! — это он орал издали, пытаясь на бегу кланяться.

— Чего это он? — спросил Захар.

Я пожал плечами.

— Крысы одолели. А может, лягухи. Или жена с упырём загуляла… Скоро скажет.

— Ваше сиятельство! — Человек доскакал до нас и поклонился. — Безумно! Безумно рад вас видеть! Идёмте же! — Он ухватил меня за рукав и повлёк к мастерской. — Разрешите представиться: Яков Соломонович Брейгель. Лучший портной в Смоленской губернии. Я как раз собирался навестить вас лично! Вот, прямо сегодня хотел отправиться в Давыдово. Хотя, конечно, это был бы тяжёлый путь. Я ведь уже очень не молодой человек.

Брейгель выдохнул, вытер с лысины пот и уставился на меня круглыми, выпученными от усердия глазами. Определить его возраст я не сумел. Может, сорок лет, а может, все шестьдесят. Ростом Брейгель едва доставал мне до подбородка. Зато в ширину опережал изрядно. Что, впрочем, на резвость перемещений не влияло никак.

— А зачем вам в Давыдово?

Брейгель всплеснул руками.

— Чтобы снять мерку, конечно же! Мыслимое ли дело — такому благородному человеку одеваться у этих аферистов в магазине готового платья? Это же уму непостижимо! — Брейгель остановился, оглядел меня с головы до ног и покачал головой. С таким выражением лица, как будто был врачом, только что поставившим больному смертельный диагноз. — Могу узнать, сколько эти аферисты слупили с вас за костюм?

— Нет. Коммерческая тайна.

— О. Понимаю. Эти аферисты просили не говорить. Можно подумать, они могут знать что-то такое, чего не знает Яков Брейгель! Заходите, прошу вас.

Брейгель распахнул перед нами дверь.

Мы вошли в помещение, увешанное тканями. Ткани тут были везде. На стенах, стульях, длинном столе, подоконнике и полу. С потолка свисали гирлянды лент и кружев. Два простенка занимали блестящие, переливающиеся островки — лоскуты ткани с пришитыми к ним пуговицами.

— И это ещё не всё! — подняв палец, объявил Брейгель. — Лучшие образцы я держу не на виду. — Он нырнул под стол и вынырнул с тремя рулонами ткани. Которые немедленно принялся раскладывать на столе поверх остальных. — Вот, обратите внимание! Если мы с вами говорим о выходном костюме, то…

— А с чего вы взяли, что мы с вами вообще о чём-то говорим?

— Помилуйте! — Брейгель прижал к груди рулон чёрного бархата. — Ви таки шли сюда. Значит, нам определённо есть о чём поговорить.

— А может, я не к вам шёл?

— Я таки вас умоляю. К кому ещё ходить на этой улице такому благородному человеку? Тут живут одни аферисты!