Мир падающих звезд VII. Вий

Которую я метнул в несущихся навстречу тварей. Есть! Одного ушатал. Рентгеновская вспышка — и рухнувшая на дорогу огромная дымящаяся змея. Меня снова долбануло родиями. На этот раз — девятнадцать. Мне пришлось изо всех сил вцепиться твари в гриву, чтобы не упасть. Одной рукой, другой я продолжал прижимать к себе пень.

Тварь на мгновение взмыла вверх — как делала, когда перепрыгивала частокол у меня в усадьбе. В этот раз перелетела рухнувшую на дорогу тушу. И пронеслась под вторым змеем, буквально под самым пузом. Этого тоже задело молнией. Сожгло одно крыло, он начал заваливаться набок.

Я обернулся. Молния!

Есть. Рухнул на дорогу. Живой — судя по тому, что удара родиями я не получил. Но продолжить погоню вряд ли сумеет.

— Тварь! — крикнул я.

— Что⁈ — в голосе несущейся быстрее гоночного болида кобылы послышались панические нотки. — Опять⁈

— Да нет! Мы молодцы! Победили!

— А. Ну, и сказал бы спокойно! Чего орать? Я думала, опять какая пакость…

Тварь сбавила скорость до комфортной.

Впрочем, и при такой у Заслона мы оказались уже через полчаса. Видимо, на нервах Тварь покрыла предыдущее расстояние вдвое быстрее, чем в прошлый раз. Охренеть, конечно, у неё ресурс. Знать бы в точности, какой — цены бы ей не было. Хотя, справедливости ради, и так жаловаться грех. При всех своих загонах лошадка у меня что надо.

Приблизившись к воротам, Тварь притормозила.

Назад меня впустили уже без вопросов, кто таков и откуда.

— Быстро ты управился, — заметил знакомый таможенник.

— А чего там рассусоливать. Дровами разжился, да назад поехал.

— Дровами?

Таможенник с недоумением посмотрел на пень. Который я по-прежнему прижимал к себе.

— Ну.

— Да неужто у вас в Поречье дров раздобыть негде? В Пекло за ними лезть надо?

— Ой, да у нас в Поречье во что ни плюнь, в дефицит попадёшь. Это у вас тут снабжение на широкую ногу. Вы ж — заслон, надежда и опора. А наше захолустье никому не встряло. Веришь — за трубами водопроводными аж в Питер гонять пришлось.

Таможенник сочувственно покачал головой. Снова, разведя руками — мол, что поделать, служба, — проверил меня амулетом. После чего пожелал счастливого пути.

— Зато пиво у нас в Поречье — не то, что у вас! — объявила на прощанье мстительная Тварь. — Вот! Завидуйте.

И независимо помахивая хвостом, потрусила прочь.

Куда лежит наш дальнейший путь, сомневаться не приходилось. Тварь решительно направилась к знакомому кабаку. Я не возражал — заслужила.

Поднялся на крыльцо и постучал в закрытую дверь. Из двери высунулась хозяйская дочка.

— Ну что тут у вас, как обстановка? Сегодня открыты?

— Открыты! Милости просим, — девчонка распахнула передо мной дверь. — Добро пожаловать, господин граф-охотник!

Н-да. Слухи здесь, видимо, распространяются с той же скоростью, что и в Поречье. Хотя если Глеб — завсегдатай трактира, то удивляться не приходятся. Успел рассказать о моих подвигах. Ещё пара визитов, и меня и тут на улицах узнавать начнут.

— Чего изволите? — девчонка радушно улыбалась.

— Пива мне и моей лошади.

— Вам, и… А. — Девчонка, видимо, вспомнила, как моя лошадь распевала частушки. — Да. Хорошо, сделаем.

— И пожрать. Яичницу из двух десятков яиц, с ветчиной. И сырого мяса.

— Мяса? Сырого?

В глазах девчонки мелькнул испуг. На пень, который я прижимал к груди, она уставилась с подозрением. Рука немедленно дёрнулась — захлопнуть дверь.

Я поймал руку. Сообразив, в чём дело, покачал головой.

Пуганые они тут, всё-таки. Хотя быть другими, проживая на границе с Пеклом, и нельзя, наверное. Наивные и доверчивые долго не проживут, здесь всего остерегаться надо. Видишь вроде бы знакомого, но странненького дяденьку, желающего сырого мяса и прижимающего к себе дырявый пень — поспеши убраться подальше и дверь захлопни. Чёрт его знает, зачем ему этот пень. Из дыры сейчас, может, крысы полезут.

— Да не упырь я, не бойся! Упыри верхом не ездят. И пиво не пьют, они другие напитки предпочитают.

Девчонка смотрела всё ещё с подозрением.

— А мясо сырое вам зачем?

— Мне — низачем. Это для лошади. И яичница, кстати, тоже. Сам я есть не буду. Пивка глотну, да поскачу дальше.

Смотреть на то, как мы с Тварью распиваем у коновязи пиво, высыпало на крыльцо всё семейство трактирщика. Посетители прилипли к окнам.

— Твоё здоровье, Тварь!

Я тюкнул кружкой по стоящему перед кобылой ведру.

— Твоё здоровье, хозяин!

Я приложился к кружке. Тварь погрузила морду в ведро.

Вынырнув, довольно фыркнула. Сверкнула глазами, как фарами, и объявила:

— Славная была охота!

В этот момент к трактиру подошла деревенская баба с корзиной в руках. Охнув, выронила корзину. Попыталась пуститься наутёк, но запуталась в подоле длинной юбки и плюхнулась на мощёную камнем дорожку.

Корзина упала набок, из неё посыпались и покатились яйца. Вокруг корзины мгновенно образовался островок из желтков, белков и скорлупы.

— Яички! — ахнула Тварь. — Свеженькие! Ах ты ж, звезда клещерукая!

Рванула к корзине, выворотив из земли приличный кусок коновязи. И принялась хрупать яйцами. Закусив напоследок корзиной, объявила:

— Славный был денёк!

* * *