Мир падающих звезд VII. Вий

— Ну. Совсем уже эти твари распоясались. Хотя, и то сказать — колдун ведь умеет в человека перекидываться. Работниц нанять может, жалованье платить может. Здесь, на мануфактуре, полотно ткут, а с полотна саваны погребальные шьют. Хозяин их продаёт. Задёшево, от бедняков отбою нет. И всё бы ничего, да только покойнички в тех саванах долго не залеживаются. Закопают такого — а через месяц лови по кладбищу свежего вурдалака… Колдун — здешний хозяин, точно тебе говорю.

— Это ты так думаешь, или амулетом проверял?

— Да как я проверю? Он отсюда не выходит почти, внутри сидит. И разрешение на охоту мне Мефодий так и не дал. Сперва, мол, выяснить надо. А то придёшь амулетом швырять в уважаемого человека, а он потом жалобу напишет.

— Бардак, — покачал головой я. — То ли дело, у нас в Смоленске. Был там один уважаемый человек. По фамилии Троекуров…

— И что с ним?

— Да в общем-то уже ничего. Лежит себе тихонечко в могиле, осиновым колом прибитый.

— Душно стало, — проговорил вдруг Амвросий. Взялся за ворот рубахи, дёрнул. — Чувствуешь? Гроза будет, не иначе.

Душно стало и мне. А в следующую секунду я сдавил в кулаке амулет против морока.

Раскрыв ладонь, показал его Амвросию.

— Есть такой?

— Есть. А… А! — понял он. Сдавил висящий на шее амулет. — Надо же! Полегчало. А я и не сообразил…

— Я смотрю, соображалка у вас тут частенько отказывает. Засиделись без дела… Идём, хватит на месте топтаться! Если эта тварь морок наводит, значит, нас уже заметила. Что там внутри, знаешь?

— Знаю, заглядывал. По двум сторонам станки ткацкие, шесть штук. За станками бабы работницы. И ещё две бабы у столов сидят, шьют. А хозяин меж станками ходит, глядит, чтоб не отлынивали. А может, ткани заколдовывает, чёрт его знает. Он с ног до головы в чёрное закутан, рожи не видать. И что боромочет, не слышно.

— Угу. Понял. Я бы на месте этой твари лупил по двери — как только мы приблизимся. Поэтому приближаться не будем. — Я повернулся к пауку. — Дверь видишь?

Двустволки в передних конечностях утвердительно качнулись.

— Её надо открыть. Широко распахнуть. Стрелять не нужно, только дверь открыть — я должен видеть, где там колдун, а где работницы, чтобы их не задеть. Задача ясна?

Вместо ответа паук потрусил к двери. Перемещался он с приличной скоростью. Несколько секунд — и двери распахнулись настежь.

Мы с Амвросием были готовы броситься в разные стороны, уходя с траекторий предполагаемого огня. Потом атаковали бы сами, но не так, чтобы разнести к хренам эту избушку, а так, чтобы изловчиться вывести женщин. Они-то ни в чём не виноваты, наёмные сотрудницы. Может, конечно, и знают, на кого работают, но истребление простых людей, пошедших на сделки с совестью, уж точно в задачи охотников не входит.

Двери распахнулись. Паук застыл. И больше ничего не произошло. Разве что до нас донёсся шум ткацких станков.

Я посмотрел на Амвросия, тот — на меня. Ни слова не сказав, мы обнажили мечи и двинулись к дверям.

— За мной, — бросил я пауку, проходя мимо.

Услышал клацанье паучьих ног — тварь подчинялась.

Работа в цеху замерла. Все уставились на нас с недоумением, особенно — на паука. Вернее, недоумение читалось на лицах восьмерых работниц. Рожи колдуна мы так и не увидели. Он застыл посреди помещения, опустив голову.

Теперь стало видно, во что он закутан, что это за чёрные одежды такие. В тот же саван и завернулся, только чёрного цвета. Психопат поехавший, тоже мне, гот выискался. Ну ничего, сейчас я тебя взаправду в могилу уложу. Только фигурально.

— Дамы — на выход, — приказал я. — Работа ваша на сегодня закончена, предприятие закрывается по причине банкротства.

Дамы не пошевелились. Я подумал, что переборщил со стилизацией высказывания и перефразировал проще.

— Вон отсюда пошли!

— Чего расселись, бабы⁈ — рявкнул в поддержку Амвросий. — Али жить надоело?

— Охотники, — задумчиво изрекла одна ткачиха, плотная невысокая женщина с выдающимися достоинствами.

— А этот — молоденький совсем, — заметила сидящая у стола швея, теребя пальцами подол платья. Глядела она при этом, конечно, на меня.

Возникло нехорошее ощущение, что меня вот прямо сейчас, не сходя с места, повалят на пол, обнажат ниже пояса и… Я, собственно, ничего против «и» никогда не имел, просто уже настроился на другое.

Колдун молчал. Стоял, опустив голову, этакая монументальная мрачная фигура. Лица не показывал. Меня начала подбешивать ситуация, тем более что и работницы до сих пор не соизволили пошевелиться во имя спасения своих жизней.

— Ладно, — первым не выдержал Амвросий. — Сами виноваты, коли дуры.

Он поднял руку и кастанул на колдуна Удар. Самая простая атака, с которой обычно все начинают, это как королевская пешка на Е4, золотой стандарт. В десяти сантиметрах от колдуна что-то вспыхнуло, но чёрная фигура даже не покачнулась.

Зато громко захлопнулась дверь. Я обернулся. Дверь захлопнулась сама, сам по себе скрежетнул засов.

— У, дуры! — прорычал Амвросий. — Не уйдёте теперь, все сдохнете!

— А это мы ещё посмотрим. Это мы поглядим, охотничек, — встала ещё одна ткачиха, высокая и плоская, как доска. — Кто тут из нас сдохнет.