Мир пауков. Маг и Страна Призраков

– Ну? Зарезался, как предыдущий? – Симеон, все еще жуя, мотнул головой. – Паук убил?

– Нет, – Симеон глотнул. – Паук пришпилил его так, что тот пальцем не мог шевельнуть. Я первым делом отнял нож. Паук только после этого его и отпустил. Я задавал ему вопросы, но он не отвечал, притворялся, что не понимает. Тогда я велел пауку слегка его прижать – не хотелось, конечно, но надо же было узнать, откуда он явился. Паук его чуть прижал, тот – кричать. Но так ничего и не сказал. Храбрец был.

Найл поморщился, представив себе картину. Под словом «прижать» Симеон имел в виду не просто физическое давление. Взрослый смертоносец одной лишь силой воли способен стиснуть человека как орех в щипцах, так что кости затрещат. Найл сполна ощутил это при первой встрече со Смертоносцем–Повелителем, и от воспоминания невольно содрогнулся.

– И что было потом?

– Его решили отвести в обиталище Смертоносца–Повелителя, я поехал следом на колеснице. А на полпути через мост за мной послали, чтобы я его осмотрел. Он был мертв.

– Может, от испуга помер, – предположил Вайг.

– Нет. Походило скорее на сердечный приступ, синие губы и мертвенно бледное лицо.

– Где он теперь? – спросил Найл.

– В мертвецкой.

– Я бы хотел на него посмотреть.

Симеон и Вайг оба взглянули на него с удивлением. Симеон, небось, подумал: что еще за болезненное пристрастие к трупам?

– Мне надо кое–что выяснить.

– Какой–нибудь секрет? – спросил Найл.

– Вовсе нет, Найл повернулся к Симеону, взявшемуся за прерванную еду. – У этого человека был на шее кулон?

– Был.

– Ты его снял?

– Нет. Зачем? Он такой же, как этот, – доктор указал себе на грудь.

Наил почувствовал вкрадчивый, сквозняку подобный холод.

– Ты его носишь?

– Да, а что в этом такого? Найл пытался говорить спокойно, обыденным голосом.

– Дай посмотреть?

Он протянул руку. Симеон был явно озадачен, но тем не менее полез под тунику, снял золотую цепочку с шеи и передал Найлу. Тот, подержав ее секунду на ладони, неожиданно обронил: ему показалось, что она живая, как какое–нибудь небольшое насекомое. Когда он следом поднял ее снова, присутствие жизни истаяло; это был просто кусочек металлического сплава. Направляемый каким–то шестым чувством, Найл опустил кулон в свой стакан меда. Остальные двое смотрели с замешательством.

– Ты чего это?

Найл смутился, понимая, что объяснение будет звучать абсурдно; подумал даже покривить душой, но решил: не надо. Жестом он указал на стакан.

– Вот он, я думаю, его и погубил. Симеон растерянно покачал головой.

– Это как же?

– Ты думаешь, зачем они все носили эти штуковины не шее? Для красоты? Это было бы глупо. Стоило поймать с ним одного, как остальных двоих опознать было бы уже легче. Нет, это какого–то рода проводник, или передатчик.

Оба собеседника неотрывно смотрели на кулон, успевший покрыться пузырьками.

– Откуда у тебя такие мысли? – спросил Симеон.

– Я брал кулон в Белую башню.

– Ах, вон оно что! – понимающе воскликнул Симеон. Найл дал ему остаться при своем мнении, это избавляло от объяснений.

– Но зачем ты сунул его в стакан? – недоумевал Вайг.

– Потому что вино – живая субстанция. Оно бы как–то отреагировало на вибрацию.

– Но ведь от проводника не наступает смерть, – заметил Симеон.

– От такого, я думаю, может, – уверенно сказал Найл. Вайга все это никак не убеждало.

– Но что заставляет тебя так думать?

Секунду Найл думал рассказать им, что произошло с ним в Белой башне, но отказался от такой затеи, слишком долго, да еще и неизвестно, поверят ли. Интерналайзер надо испытать на себе, чтобы понять. Вместо этого он сказал:

– Это так, просто догадка. Вот потому мне и хочется увидеть тело. Ты пойдешь со мной? – он повернулся к Симеону.

– Разумеется. Только ничего, если вначале все–таки доем? Покойник же не встанет и не сбежит.

– Ох, извини, – Найл не учел, что Симеон устал, – можешь не торопиться.

Симеон, понимая, что ведет себя несколько бесцеремонно, заметил:

– Ты вон и сам к еде едва притронулся.

– Ах да, конечно, – Найл заставил себя сжевать кусок хлеба с маслом, но безо всякого аппетита.

Пока Вайг с Симеоном опустошали графин меда, Найл делал вид, что слушает их разговор, хотя на самом деле мысли витали вокруг кулона и человека с уставленным перстом. Он поймал себя на том, что хотел бы переговорить с Дравигом – насколько все–таки легче общаться с разумным пауком, чем с человеком. Силуэт в черной мантии был таким четким, что Найл, казалось, различал кустистые брови, заостренные уши, пальцы с перепонками; пришлось тряхнуть головой, чтобы наваждение сгинуло. Взгляд упал на идущие вверх пузырьки в стакане, и одолела курьезная апатия, сродни гипнозу.

От грянувшего стука оборвалось сердце; Найл вздрогнул и как будто очнулся. Он сконфузился, поняв, что это всего лишь Нефтис стучит в дверь.

– Мой господин, здесь повелитель Дравиг.

– Хорошо, проси.

Когда в комнату влез Дравиг, Вайг с Симеоном поднялись; у них уже вошло в привычку ощущать неловкость, сидя в присутствии паука. Паучий ритуальный жест Найл принял кивком головы.

– Рад тебе.

– Я почувствовал, что ты хочешь меня видеть, потому и пришел.