Мир пауков

Он произнес это спокойно, без запальчивости, но за словами вместе с тем чувствовалась железная решимость. Найл внезапно осознал, отчего пауки пошли на жуков-бомбардиров войной, и почему, в конце концов, были вынуждены пойти на примирение. Начальник стражи сделал шаг вперед, готовясь, видимо, в прямом смысле наброситься на посланника. Мысленный приказ Повелителя заставил его отойти. Когда Повелитель заговорил снова, голос у него звучал спокойней и размеренней.

— Я прошу тебя удалиться. Твоего присутствия не требуется.

— Твоя бесцеремонность вынуждает меня говорить открыто, — четко произнес посланник. — Хозяин велел передать — если ты убьешь этого человека, он будет вынужден раздать захваченное оружие своим слугам-людям, чтобы те отомстили. Твоим подданным не поздоровится.

Не успел он это произнести, как помещение наводнилось холодным, тяжело вибрирующим гневом — мощным, будто морская буря. Найл инстинктивно напрягся, готовясь к жестокому удару. Поглядев на жука-посланника, он с удивлением заметил, что на того, похоже, враждебная энергия не действует — стоит себе и безмятежно рассматривает темень тенет. Найла охватил невольный восторг, восстановивший в свою очередь самообладание.

Смертоносец-Повелитель также, похоже, почувствовал, что гнев выдает слабину. Когда он заговорил снова, голос у него был неожиданно спокоен:

— Я не намерен его убивать. Смерть была бы слишком легким искуплением. Теперь сделай одолжение, оставь нас наедине.

— Извини. Я должен остаться. — Жук так и стоял на своем!

Начальник еще раз сделал угрожающий шаг вперед, и снова был остановлен безмолвным приказом. Нависла тишина. Затем Смертоносец-Повелитель произнес:

— Хорошо, оставайся. Но поскольку это мои владения, условия диктую здесь я. Ты должен обещать хранить молчание. Условились?

— Условились.

— Вот так. Если ты нарушишь слово, то таким образом разорвешь и наш уговор, за что расплатой будет жизнь узника.

— Нет, с таким условием я согласиться не могу, — возразил жук.

— Можешь или нет, это меня не касается. А теперь умолкни. — Найлу показалось, что Повелитель сейчас не выдержит, сорвется.

Тут голос в груди снова ожил:

— Что ж, получается, я вынужден оставить тебе жизнь. Но преступление, подобное твоему, не может сойти с рук. Поэтому я решил, что тебе тоже надо пережить боль утраты. Твоя семья должна погибнуть у тебя на глазах.

Найл не сказал ничего; на сердце будто упал камень.

Смертоносец-Повелитель обратился к посланнику:

— Ты согласен, что не можешь возражать против того, как я распоряжусь судьбами других моих узников?

Секунду посланник молчал, затем жестом показал, что возражений не имеет. Пауза дала Найлу возможность подумать.

— Тебе нужно мое содействие, — сказал он. — Если с моей семьей что-нибудь случится, можешь ни на что не рассчитывать.

— Невозможного не бывает, — голос прозвучал вкрадчиво, чуть ли не кротко, но в нем чувствовались стальные остья жесткости. — Хочешь, докажу? Сейчас ты поклонишься до земли и назовешь меня своим правителем.

Найл стоял, ожидая. Он не собирался кланяться перед пауком. И тут с ужасом почувствовал, как в его тело вживляется волевая мощь Смертоносца-Повелителя. Попробовал воспротивиться, но это оказалось невозможным. Чужая сила сковывала подобно кольцам некоего гигантского удава, обжавшего тело так, что продохнуть невмоготу. Найл был совершенно не способен пошевелиться; ощущение такое, будто вмерз в глыбу льда. Свой ответ Найл слушал как бы со стороны:

— Хозяин просил меня передать, что желает восстановить мир между своими и твоими подданными. Я желаю сделать все от меня зависящее, чтобы это совершилось.

— Даже если для того потребуется присягнуть мне на верность?

— Да.

— Хорошо. Тогда встань на колени и скажи: с этой секунды я слуга Смертоносца-Повелителя и обязуюсь служить ему верой и правдой. — Давление усилилось так, что держаться было невозможно. Он услышал свой голос:

— С этой секунды я слуга Смертоносца-Повелителя, и обязуюсь служить ему верой и правдой.

Даже когда Найл произносил эти слова, ум у него продолжал выражать неприятие. От этого возникла особое победное чувство: воля остается свободной и несломленной. Судя по тому, как нарастает давление, можно судить, что враг разъярен. Лишь полное подчинение могло удовлетворить Смертоносца-Повелителя. Он жаждал сломить волю Найла, вынудить его сжаться от страха и молить о пощаде. Даже несмотря на беспомощность, Найл сознавал, что собственная его воля не подвластна Смертоносцу-Повелителю.

Жук-посланник пребывал в растерянности. Он так и не был до конца уверен в капитуляции Найла, подозревая, что тот специально, по каким-то своим соображениям, подчиняется, воле Смертоносца-Повелителя. Но уходить без человека он не собирался. За это Найл был ему глубоко благодарен.

— Хорошо, — сказал Смертоносец-Повелитель. — Я принимаю твою присягу. А сейчас ты у меня пройдешь первое испытание. Ты должен сообщить своей семье, что им всем предстоит погибнуть, чтобы искупить твое преступление против моих подданных. Введи узников, — велел он начальнику стражи.