— Доброе утро, Бродус (дородное лицо преобразилось, в улыбке появилось нечто самодовольное: нравится, когда имя произносят вслух). Боюсь, мы все задерживаемся. Ты, пожалуйста, передай Совету, что я буду через несколько минут.
— Безусловно, Ваше Высочество, — выбираясь на снег, он метнул гневный взор на гужевых.
Найл двинулся по ступеням наверх, и в это время навстречу быстрым шагом стала спускаться Нефтис.
— С тобой дожидается встречи принцесса Мерлью, — сообщила она шепотом.
— Какая встреча?! У меня заседание Совета.
— Я ей сказала.
— Хорошо, Спасибо, Нефтис.
Когда он приблизился к комнате, дверь отворилась и вышла Мерлью: должно быть, специально караулила.
— Доброе утро, Найл.
— Доброе утро, принцесса, — специально упомянул официальный титул.
Короткое красное платье из паучьего шелка, подчеркивающее формы, делало ее ослепительно красивой, медно — золотистые волосы были зачесаны за спину.
— Тебе, наверное, холодно, — она взяла обе его руки в свои. — Ну конечно, ты же весь продрог! И лицо вон тоже, — она ласково положила ладони ему на щеки; тепло, приятно. Чувствовалось, как поспешность отходит на второй план. Ну что ты будешь делать, никак не удается охладеть к Мерлью, во всяком случае, надолго.
— У меня заседание Совета…
— Я знаю. Пускай подождут. У тебя есть привилегия.
— Точность — оружие королей.
— Умница! — она рассмеялась. — Надо запомнить. Хотел было сказать, что вычитал это в старой книге, но Мерлью перебила:
— У меня для тебя подарок. Найл неопределенно хмыкнул, стаскивая башмаки и толстые шерстяные носки.
— Новая служанка. Звать Савитра. Я ее вышколила сама. Найл возился с застежкой на сандалии и был благодарен, что лица у него не видно.
— Спасибо, но я не могу ее принять.
— Почему же?
— В этом доме командуют женщины. Проблем не оберешься.
— Все будет в порядке, я уверена. Я поговорю с твоей матерью.
— Лучше не надо. А почему бы тебе не отдать ее моему брату?
— Знаешь ли, у Вайга… — она заговорила тише. — У Вайга уже хватает ублажительниц, — сказала размеренно, со значением. Вайг уже снискал себе известность дамского любезника.
— А у меня разве нет? Мерлью вздохнула.
— Ох, как тебе трудно угодить, — она взяла у него из рук пояс с церемониальным кинжалом и обернула его вокруг талии Найла. На миг ее груди с твердыми сосками притиснулись к груди Найла, а их губы сблизились. До Найла дошло, как легко сейчас было бы поддаться и сказать «да». Сдерживала единственно уверенность, что женщины будут принимать новенькую за доносчицу и всячески выказывать ей презрение.
— Мне пора, — сказал он, когда Мерлью закончила с поясом.
— Мне надо сказать кое-что еще.
— Что? — спросил Найл, в нерешительности остановившись у двери.
Мерлью отступила назад и потупила взор — жест, всегда настораживающий Найла.
— Тут поговаривают… Совет намерен просить тебя жениться.
— Жениться? — Найл был искренне растерян.
— Я здесь совершенно ни при чем, — поспешно сказала она. — Так, краем уха от кого-то, — потянувшись, Мерлью аккуратно одернула спереди его тунику.
— И что ты думаешь? — Найл вопросительно поглядел на Мерлью.
— Я только «за», — она зарделась. — Я не навязываюсь тебе в жены. Красавиц полным полно и среди служительниц, — Найл нетерпеливо шевельнулся. — Но тебе нужна помощница.
Найл из опыта знал, какое неодолимое, поистине гипнотическое влечение может вызывать Мерлью. Между тем, всякий раз она открывалась ему как бы по-новому. Понятно, что и это платье она надела специально для него. Для того же служат и духи из цветков можжевельника — она знает, что это его любимые. Но все это мелочи в сравнении с той магией, которую она из себя источала; Найла тянуло обнять ее за обнаженные плечи и жадно, ненасытно целовать в губы. Найл переборол себя и отвернулся.
— Боюсь, речи нынче о женитьбе не зайдет.
Почему? — Мерлью быстро посмотрела сверху вниз.
— Есть кое — чго поважнее. Ты слышала насчет Скорбо? Мерлью покачала толовой.
— Он убит.
— Как?! — удивление не было наигранным; мысли Мерлью можно было прочесть при разговоре, и Найл чувствовал, насколько она потрясена. На душе стало легче. Мерлью не любила Скорбо, и в голове мелькнуло, что за всем могла стоять она.
У Мерлью тоже хватало сообразительности понять, к каким последствиям может привести это убийство, и она не на шутку встревожилась. Дочь Каззака имела представление о нравах пауков.
— Кто мог это сделать?
— Без понятия.
— Разумеется, не человек. Тебе не кажется, что это кто-нибудь из пауков?
— Нет. Человек это был, именно человек. Ну ладно, мне действительно пора.
На этот раз она не пыталась его задержать. Вместе с тем Найлу стоило усилия оставить ее. Спеша по коридору, он с улыбкой тряхнул головой. Мелькнуло даже некое подобие благодарности убийцам Скорбо за то, что дали Мерлью отбой.