Мир, перевернутый вверх дном

— Это случилось не здесь?

— Нет.

— Значит, когда он пришел сюда, рука у него уже была повреждена?

— Не заметил. Наверное.

— Ранки кровоточили?

Нортон покраснел. Он был явно раздражен.

— Говорю же вам — не заметил. Что вы все спрашиваете о его руке? Какое это имеет отношение к его смерти? Он умер от сердечного приступа.

— Конечно. — Я уловил слабый запах краски и скипидара, идущий откуда-то из глубины квартиры. — Креймер не жаловался на боль в руке?

— Мне он ничего не говорил. — Нортон налил себе виски, потом вспомнил обо мне. — Хотите выпить?

— Нет, благодарю вас.

— Креймер пришел ко мне уже как следует «на взводе». Ничего у него не болело. Я в этом уверен, и я не знаю, где он порезал руку.

—Вы давно знаете Креймера?

Нортон пожал плечами:

—Два-три года. Познакомились на какой-то вечеринке или банкете, не помню точно.

— Вы знаете некую мисс Хелен Мортланд?

Он поднял на меня глаза и после небольшой паузы спросил:

— А в чем дело?

— Она должна получить страховой полис Креймера.

Глаза Нортона сузились, на лице появилась какая-то странная усмешка. Но он промолчал.

— У Креймера ведь была жена, — напомнил я.

Рука Нортона нервно сжала стакан.

— А вы никогда не видели Хелен Мортланд?

— Нет, я ее не знаю. — Губы его искривились. — Никто ее не знает. Когда смотришь на нее, кажется, будто она живет здесь, на земле, лишь наблюдая все происходящее, и никак не может найти нечто стоящее ее внимания. Не знаю, нашла ли она то, что ищет, и не уверен, что когда-нибудь найдет. Если у нее и есть какие-то чувства, она никогда их не показывает. — Нортон сделал большой глоток. — Нельзя сказать, что она скучает. Все не так просто. Ее просто немного забавляют люди вокруг, и единственное ее желание, чтобы они не докучали ей. Иногда я думаю: может быть, она одинока? Если только она способна испытывать чувство одиночества. Иногда так и хочется спросить ее: да откуда вы такая взялись?

— Креймер был влюблен в нее?

— Да, — яростно выкрикнул Нортон. — Да все, кто только… — Он допил свой виски. — Извините, мистер Риган, больше в деле Креймера ничем помочь я не могу.

Из окна моему взору открывалась голубизна неба и озера.

— Вы упомянули о некоем мистере Бэрроузе, вашем адвокате, находившемся здесь, когда пришел Креймер. Они были знакомы прежде?

— Нет.

— Вы, естественно, представили их друг другу?

— Разумеется.

— И они пожали друг другу руки?

— Естеств… — Он замолчал.

Я слегка усмехнулся:

— Если Креймер повредил руку до того, как пришел к вам, вряд ли он стал бы пожимать кому-нибудь руку. И даже если бы и стал, мистер Бэрроуз непременно заметил бы состояние его руки и что-нибудь сказал бы по этому поводу. Я спрошу у мистера Бэрроуза.

В комнате воцарилось молчание. Нортон бросил на меня свирепый взгляд.

— И еще одно, — продолжал я. — Креймер повредил руку за несколько секунд до смерти или в самый момент ее.

Нортон глубоко вздохнул:

— Ну хорошо. Около десяти часов перегорела лампа, и Креймер решил вывернуть ее. Когда он дотронулся до нее, то обжег себе руку, а лампа лопнула. Может быть, он слишком сильно сжал ее. Как я вам уже говорил, он был здорово пьян.

— Лампа лопнула, а потом он умер?

Нортон вернулся к бару.

— Я и не знал, что у него больное сердца Он потерял сознание и умер.

— Почему вы так старались скрыта, что Креймер обжег руку и порезался.

Нортон махнул рукой:

— Просто не придавал этому никакого значения. Ведь главное это то, что Креймер умер.

— Какая лампа перегорела?

Нортон слегка пожал плечами:

— Вон та.

Я подошел к лампе, стоящей на столике возле дивана, снял абажур и взглянул на лампочку.

— А чего же вы ожидали? — огрызнулся Нортон — Я вставил другую.

Я провел пальцами по лампочке и показал ему:

— Пыль. Минимум двухнедельной давности.

Лицо Нортона потемнело:

— Я вывернул лампочку из другого светильника, а она оказалась покрытой пылью.

В этом случае на лампочке остались бы отпечатки пальцев, а их не было. Но я решил пока ему об этом не говорить. Я взял шляпу:

— Благодарю за помощь, мистер Нортон.

Привратник, выполнявший также обязанности уборщика, был худощавым мужчиной. Вид у него, как у многих людей его профессии, был довольно затурканный. Я предъявил ему свое удостоверение и попросил ответить на несколько вопросов.

— Вы знали мистера Креймера? Того, что умер здесь три дня назад?

— Видел несколько раз, и всегда он был здорово навеселе.

— А что вы можете сказать о мистере Нортоне?

Привратник ухмыльнулся:

— Да неплохой человек, но ухо с ним надо востро держать.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, не следует торопиться подавать ему руку, не убедившись, что в ладони у него нет какой-нибудь пищалки или гуделки. Шутник, одним словом. — Он ухмыльнулся еще шире.— Но мне-то на него обижаться не приходится. На Рождество он меня никогда не забывает. —Привратник задумчиво покачал головой. — Да уж, в чувстве юмора ему не откажешь. Однажды он попросил меня поменять местами краны горячей и холодной вода в ванной одной пары в соседней квартире. Ну понимаете, чтобы холодная вода шла из крана для горячей и наоборот.

— Он знал этих людей?

— Да, думаю, они только здоровались.