Мир по обе стороны планеты (СИ)

Пока она охотилась, заметила несколько поломанных веток в глубине леса. Вернувшись на это место быстро нашла несколько нечётких отпечатков сапог. Предатели уходили всё дальше в лес и ничего не оставалось, кроме как идти следом. Нужно было спешить, чтобы нагнать предателей и отомстить.

— Если бы не Искол, змеиный выродок, Кайсат был бы жив. И бедолага Гаррек… Он просто искал в пустыне сестру, а нашёл меня и свою смерть… — шептала под нос Кадисса.

Она погружалась в чащу леса всё глубже. Свет здесь проникал всё слабее, а рыже-красная густая листва окрашивала редкие лучи так, что воздух вокруг превращался в светло-бурую дымку. Деревья опутывала паутина лиан, часто касающихся макушки Кадиссы. И почему нельзя было пройти вдоль реки?

— Ненавижу лес, — прорычала она, стиснув зубы.

***

Долгое время Кадисса шла наугад. То и дело почёсывала пустую глазницу, нервничала. Что-то должно было произойти она чувствовала. Приходилось быть очень осторожной, чтобы не попасть в ловушку. Прошлую ночь она спала на дереве, развесив походный плащ как гамак, между ветвями.

Выверяя каждый шаг, стараясь не отвлекаться на зуд в глазнице, разведчица двигалась очень медленно. Каждую дюжину вздохов она замирала, прислушиваясь к шорохам и стрекоту в траве. Старалась засечь движение между деревьями. Тишина звенела и давила на уши. Осторожность Кадиссы граничила с безумием, но она могла поклясться, что на неё вот-вот кто-то нападёт.

— Но я готова. Мерзавцам не застать меня врасплох. Теперь я буду бить наверняка, — она пробовала слова на вкус, как густой хмельной напиток, предвкушая скорую месть.

Чувства Кадиссы обострились. В дополнение к монокулярному зрению она сосредоточилась и на внутреннем, что, к удивлению, позволило видеть достаточно сносно даже в тени.

— Ага! — еле слышно прошептала Кадисса заметив неподалёку в грязи засохшие отпечатки сапог.

Быстро пробежав вдоль следов, она остановилась на просторной поляне, окруженной могучими низкорослыми деревьями, прикрытой их кронами от лучей Фолио. Под ногами в густой траве пестрели маленькие цветочки, но в центре трава была вытоптана. Рядом с проплешиной в лежали обглоданные кости и пожёванные ветки, собранные в кучку. Чья-то лежанка. Монстр может быть рядом.

Кадисса огляделась. Вроде никого, но повсюду среди травы виднелись следы; какие-то свежие, а другие уже подсохли. Размер некоторых отпечатков заставил сердце Кадиссы биться чаще, а рука рефлекторно выдернула кинжал из ножен.

— Шар-рах, — шёпотом выругалась разведчица, поудобнее перехватывая кинжал и пригибаясь. — Где вы, сыны шакалов?

Все чувства били в набат предупреждая о засаде, но нигде не было видно ни известных Кадиссе ловушек, ни возможных нападающих. Игнийцев с юношества учили определять присутствие противника по запаху, но сейчас обоняние было забито странным сладким ароматом.

Нервно оглядываясь по сторонам, Кадисса приблизилась к лежанке. В ней лежал небольшой камень. Будто треснувший зуб, но от чего-то зелёный. Кадисса опустилась на колени и покрутила его в руках. Гем? Точно нет. Выбросив камень она заметила в траве нечто похожее на закрытый бутон, размером с яйцо мелкой пухлокрылки. Вещица явно растительного происхождения, от неё исходил пряный аромат с нотками фруктов, перебивающий остальные запахи.

— Нужно от него избавиться… — задумчиво произнесла Кадисса.

Взяв бутон в руку, она почувствовала, как внутри что-то перекатывается. Не то семена, не то… Насекомые?! Разведчица сообразила, что это может быть плотоядное растение и с отвращением отбросила его от себя. Не прошло и мгновения, как бутон резко надулся и с оглушительным свистом выплюнул в воздух облачко ароматной пыльцы.

— Прокля-ятье! — выдохнула Кадисса, не пытаясь больше скрывать своё присутствие и потирая переносицу, зажмурилась на вдох, готовясь к драке.

Из чащи уже слышался тяжёлый топот и треск ломающихся деревьев. Сквозь бурелом, с завидной скоростью, оставляя на ветках клочки шерсти мчался огромный зверь.

— Морах? — удивилась Кадисса.

Опаснейший хищник, но лакомый кусок для панчеров. Вдвое выше Кадиссы даже стоя на четырёх лапах, которыми он мог бы, при желании, сносить деревья. Макушку, спину и передние лапы его покрывала грубая, почти коричнево-красная шерсть, служащая мораху бронёй. Зверь, при необходимости, делал шерсть твёрдой. На толстой шее, переходящей в широкую мускулистую грудь, виднелись вздувшиеся от ярости вены.

Кадисса наблюдала за острыми когтями, размером с добротный кинжал, что блестели в редких лучах звезды и невольно вспомнила слова отца:

“Если вам страшно, посмотрите страху в глаза, погрузитесь в него с головой, растворитесь в нём и сроднитесь с этим чувством. Бояться — это нормально, бесстрашны лишь безумцы”.

Но она смотрела на зверя с равнодушием. Рассматривала его огромную голову с маленькими красными глазами, выпирающие вперёд костяные наросты вместо бровей, выдвинутую нижняя челюсть из-за растущих из неё клыков, красные полоски на лбу, символизирующие опасность. Ничто из этого не вызывало страха и, ей стало от этого не по себе.