Мир приключений, 1926 № 07

— Что я на это скажу? Гм… я скажу, что это никому и в голову не придет.

— Так вот… дайте мне 10 % с продажной стоимости и я вам отвечаю за то, что такой покупатель найдется. Но нам придется сейчас же заключить договор, так как покупатель не будет знать, что его сюда посылаю я. Он вообразит, что сам сделал такую находку. Когда же он заметит свою ошибку, тогда он один и будет за нее расплачиваться. Впрочем, я сейчас еще не знаю имени этого покупателя. Может быть, в течение трех недель найдется дюжина покупателей на вашу ферму…

— Что-ж это, все с ума сойдут, что ли? — проворчал Макнаб. — Как же вы это сделаете?

— Да уж я вам все объясню, — ответил Шорти, — только сначала, — если вы ничего не имеете против, — заключим договор.

Фермер принес чернил, перо и бумагу, Шорти написал договор, Макнаб подписал его и Джэк Невиль расписался свидетелем. В бумаге значилось, что Макнаб обязуется уплатить Шорти 2.000 долларов, если он, Макнаб, в течение трех недель продаст свою ферму за 20.000 долларов.

Покончив с договором, Шорти вытащил из кармана маленький полотняный мешочек. Такие стягивающиеся веревочкой мешочки часто употребляются в Западной Канаде вместо кошельков. Шорти насыпал из мешочка на стол кучку матово-желтых металлических шариков. Некоторые были величиной с пшеничное зерно, другие же — еще крупнее. Это было золото.

— Вот корм для ваших индюшек, Макнаб, — совершенно серьезно сказал Шорти. При этом он небрежно подвинул кучку Макнабу, как будто бы она имела для него не больше цены, чем пригоршня зерен.

Макнаб протянул к золоту свои грязные пальцы.

— Давайте, давайте, — сказал он, — я не откажусь. Только индюшек я этим кормить не стану.

— Так мне придется это делать за вас, — сказал Шорти и стал всыпать обратно в кошелек золотые зерна в то время, как Макнаб разочарованно следил за его движениями.

— Я смешаю золото с кормом и впихну им в горло насосом, — продолжал Шорти. — Золото должно попасть к ним в зоб прежде, чем их свезут на рождественский рынок. Когда хозяйка начнет потрошить свою индюшку, она найдет у нее в зобу золота долларов на пять. Многие сделают такие находки, будут про них рассказывать, напишут в газетах, и ловкачи станут добиваться, с какого двора эти индюшки. Он должен быть вымощен золотом, — скажут они себе. А когда узнают, что индюшки ваши, так к вам так побежит народ, что по дороге пыль столбом встанет. Они притащут вам мешки с деньгами и заплатят любую цену за вашу землю. Поняли вы теперь, Макнаб?

Тот, очевидно, понял, потому что подмигнул глазом и кивнул головой. Потом налил себе стакан виски и залпом выпил его. Гостей он не принуждал наполнять стаканы, но Шорти сам без стеснения тянулся за бутылкой и наливал себе.

— Что касается договора, — продолжал Шорти, — то я, конечно, лишаюсь комиссии, если ферма не будет продана в течение трех недель.

— Такой неудачи вам трудно ждать, — сочувственно сказал Макнаб, но глаза его при этом так загорелись, точно и ему пришла в голову блестящая мысль.

— Если так случится, — заметил Шорти, — то вы и совсем не продадите вашу ферму. Дело в том, что если вы не покончите ни с одним из покупателей в течение трех недель, так уж «Колониальная Газета» здорово посмеется над историей с индюшками, набитыми золотом.

Шорти хотел довести до конца деловой разговор и, чтобы вперед не было никаких недоразумений, обратился к Джэку. Он объявил ему, что они хоть и были всегда компаньонами, но на этот раз это его личное маленькое предприятие.

Джэк улыбнулся. Это была широкая, добродушная улыбка.

— Можешь быть спокоен, Шорти, — сказал он. — Меня нисколько не занимают твои выдумки.

Он встал, потянулся и медленно направился к двери. На пороге он минутку задержался и вышел потом во двор.

Как только Джэк убрался, Шорти снова с увлечением стал разрабатывать свой план. Они с Макнабом сначала опустошили бутылку с виски, а потом отправились загонять индюшек в сарай. Тут Шорти собственноручно накормил каждую птицу из насоса. Макнаб поднял при этом крик, что грешно давать птицам так много золота, но Шорти стоял на своем, что нужно хорошенько накормить бедняжек, так как, ведь, это их последняя еда перед тем, как им свернут головы.

^{Шорти собственноручно накормил каждую индюшку золотом.}

Когда был закончен первый акт торговой сделки и каждая индюшка получила свою порцию золотых зерен, позвали работника, который поденно работал на ферме. Он должен был помочь бить птицу. Было решено, что эту ночь Шорти переночует на ферме.

— Спи себе спокойно у меня, голубчик, — сказал Макнаб, — завтра рано утром мы вместе поедем на лошади в город. По правде говоря, еще немножко рано для рождественского базара, ну, да птицу покупают частенько и заранее.

Когда Шорти и Макнаб вернулись в сумерки домой, нигде не было видно ни Джэка, ни его котомки.

— Он, верно, будет ночевать на постоялом дворе у Сима, — сказал фермер, — мы можем заехать за ним завтра утром.

На следующий день, в довольно поздний, уже предобеденный час, Макнаб и Шорти отправились в город, нагрузив телегу птицей.