Мир приключений, 1967 (№13)

— Надеюсь, что и в тюрьме ты сумел завести друзей, — сказал Серебряков. — Надо им помочь. Я предложу обменять их на португальских солдат, сдавшихся повстанцам. Кого ты считаешь нужным обменять из тех, что сидят здесь?

Олег поднял голову. Сейчас он походил на трудно просыпающегося человека.

— Друзей, — повторил он. Замутившая сознание радость развеялась. Появилось тягостное ощущение, будто он впервые видит эту комнату с голыми стенами — неприятную, враждебную. — Вы получили мое письмо?

— Нет.

— Не получили? — глухо повторил Олег.

— Нас известили о том, что в министерство пришло твое письмо, — сказал Серебряков, — но не переслали его нам.

Комната сразу потемнела. Радостное волнение перешло в глухую злость. Советник посольства! Гад!

— Нам предложили принять срочные меры, чтобы вытянуть тебя из этой ямы, — добавил для большей убедительности Серебряков, заметив, как изменилось лицо Олега. — И мы сделаем это. Указание министерства будет выполнено.

— И в какую же другую яму вы меня сунете? — Глаза Олега сузились, смотрели из-под падающей на глаза челки враждебно.

— Что с тобой? — опешил Серебряков.

— Давайте говорить начистоту. — Олег не отводил горячего взгляда от лица провокатора. — Кто вас интересует: Олег Рубцов или его друзья? Молчите? Так вот, запомните: нет у меня в тюрьме друзей. Ясно?

— Как вы разговариваете с человеком, прибывшим по поручению министерства? — опомнился Серебряков.

— Хватит! — оборвал его Олег. — Вы такой же советский дипломат, как я африканец.

— Ты с ума сошел? — воскликнул Серебряков. — Откуда такая подозрительность? Я могу показать служебное удостоверение.

— Липа!

— Я…

— Будем говорить начистоту, — перебил его Олег, — или я опять заведу свою волынку про консула.

— Вот это лучше! — подхватил Серебряков, пропустив мимо ушей вторую половину фразы, о консуле. Он был явно озадачен, никак не мог понять, каким образом этот зеленый мальчуган с такой уверенностью, чуть ли не с первых фраз, понял его. Возможно, в письме был какой-то пароль?

— С советником посольства кончено, — отрывисто сказал Олег. — Кто вы и почему оказались здесь?

— Требовать у меня ты ничего не можешь… — начал было Серебряков.

— Я не требую, — перебил его Олег, — прошу.

Но в голосе его, внешности не было и тени просьбы.

Серебряков прошелся по комнате. Мальчишка каким-то непостижимым образом раскрыл его. Сидит ссутулившийся, не спуская с него сощуренных злых глаз. Продолжать выдавать себя за советского дипломата бессмысленно. А если круто сменить фронт, ошарашить его откровенностью?

— Хочешь знать, кто я такой?

— Да.

— Русский человек, попавший много лет назад в такую же беду, как и ты сейчас.

— И чего вы хотите?

— Выручить тебя.

— Как выручить?

— Дать тебе свободу.

— И куда потом меня… свободного?

— Можно устроить тебя на службу здесь.

— Полицейским?.. — Олег сдержался, не закончил фразу.

— Об этом надо подумать, — ответил Серебряков, будто не замечая многозначительной заминки собеседника. — Приятной работенки здесь не найдешь. Зато свобода. Из поселка легче унести ноги, чем из этих стен.

— Унести ноги, — повторил Олег. — Куда?

— Возможно, удастся помочь тебе бежать к черным.

— Бежать к черным!..

Очень хотелось Олегу высказать упитанному негодяю с сияющими глазами все, что он думал о нем, но осторожность взяла верх. Стоит ли спешить? Допустим, обругает он провокатора. Что от этого изменится? Совесть, что ли, появится у этого типа? Пускай лучше он доложит начальству, что миссия его не совсем неудачна. Возможно, это как-то повернется в пользу заключенного. Ведь поверили они в существование мнимого письма, якобы посланного Олегом в Министерство иностранных дел. «Вот тебе, парень, и выход!» — с горечью подумал Олег. Пойти в наемники, стать рядом с сержантом. Надевать на руки холодные наручники. Водить закованных людей. Обыскивать их и думать о побеге… Добрые намерения земляка! Хватит. Побыл Олег Рубцов португальским матросом. До сих пор ног не вытащить.

— Что ж ты молчишь? — поторопил его Серебряков. — Выход только один. Ничего другого я придумать не могу.

— Не так-то просто, — угрюмо протянул Олег, избегая встречаться с его взглядом, — решиться на такое.

— Думай. — Серебряков помолчал. Возможно, ему припомнилось, что и сам он колебался, прежде чем порвал со всем, что было привычно и дорого с детства. — Думай, но не затягивай.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Так вот, дорогуша! — Серебряков встретил Олега так, словно и не было у них недавнего резкого разговора. — Завтра я уезжаю. Дела! Перед отъездом придется мне доложить местному начальству, о чем мы с тобой порешили. Что ж ты молчишь? — спросил он и, не дождавшись ответа, закончил: — Выбор у тебя небольшой — свобода в Форт-Торраго или тюрьма. Тут же.

— Не могу я сразу… — с трудом выжал из себя Олег.

— Опять «сразу»! — воскликнул Серебряков. — У тебя были сутки на раздумье.

— А что я видел за эти сутки? — отбивался Олег. — Каменный ящик, решетку да конвоиров!

— Итак, ты отказываешься. — Серебряков смотрел сочувственно. — Предпочитаешь ответить за шпионаж в военной зоне?