Мир приключений, 1967 (№13)

Диктор говорил таинственно тихо, поясняя каждый шаг исследователей. Вот они идут по пещере с коричневыми ноздреватыми стенами. Внезапно весь экран начал переливаться разноцветными огнями.

Это сверкали кристаллы странной формы, похожие на морские анемоны.

— Лунный камень! — объяснил диктор.

Один из космонавтов взмахнул геологическим молотком, и большая «анемона» беззвучно рассыпалась в брильянтовую пыль.

— Пещера, видимо, образовалась как результат вулканической деятельности, — сказал диктор и стал называть имена авторитетов, подтверждающих это мнение.

— Теперь можно спокойно перебираться на Луну, — шепнул Костя, — в этой пещере поместится целый город, ни один метеорит не прошибет!

Подошла Вера.

— Мальчики, он дремлет в своем кресле, — сказала она. — Я оставила ему записку… Бедные! — добавила она по адресу космонавтов. — Все время находятся в пустоте, да еще в таких безобразных костюмах. Бр-р! Я никогда не оставлю Землю… Вы не хотите спать?

— В такую ночь! — Костя подавил зевок. — Я вообще не сплю во время коротких перелетов.

— Вот и прекрасно. Я сейчас покажу вам одну запись. Выключи, Костя, эту жуткую Луну и подключи мой «Юпитер» к экрану.

Вместо холодных лунных пейзажей на экране зашумела сочная зелень тропиков. В ветвях порхали желтые и красные попугаи… Повеяло ароматом цветов. Я закрыл глаза и почти сразу уснул.

Я увидел Биату. Она шла в комбинезоне по лунному кратеру и чему-то улыбалась. И я тоже улыбался и шел рядом, нимало не удивляясь тому, что мы дышим в вакууме и чувствуем себя великолепно…

Где-то за непроницаемым пятном лунной тени громко засмеялись. Я открыл глаза. Смех, плеск воды доносились с экрана. В большом бассейне ватага молодежи устроила гонки верхом на дельфинах. Сквозь шум я уловил голос Кости:

— Ты извини, у него сегодня так много впечатлений. И не особенно приятных. Он хорошо сделал, что отключился… Ему надо быть в форме. Назревают неприятности… Одна девушка с астрономического… Их поля абсолютно не синхронны…

ДРЕВНЯЯ ДОРОГА

Из Коломбо мы шли на «Кальмаре», древнем военном корабле, переоборудованном для несения патрульной службы. Узкий, длинный, с красивыми обводами, он напоминал животное, приспособившееся в процессе длительной эволюции к морю. «Кальмар», казалось, без всяких усилий разрезал темно-синюю воду. Справа и слева по борту плыли дельфины. Они легко перегоняли корабль, возвращались, устраивали настоящие цирковые представления или плыли, купаясь в пенистых волнах возле форштевня.

Мы с Костей зашли в ходовую рубку. Здесь все сохранилось с тех времен, когда «Кальмар» был боевым кораблем, даже приборы для ведения артиллерийского огня и торпедных атак, хотя все торпедные аппараты и орудия были сняты и давно переплавлены. Из всего грозного оружия осталась только одна пушка на баке. Управлялся корабль с помощью штурвального колеса, хотя ничего не стоило приспособить для этого довольно скучного труда автомат.

У штурвала стоял наш сверстник, студент Морской академии. На его смуглом насмешливом лице я, к своему удивлению, не мог прочитать ничего, что бы говорило о недовольстве так нецелесообразно расходуемом времени. Наоборот, он, казалось, был вполне удовлетворен своей участью «придатки» такого несовершенного механизма. На нем были широкие белые штаны и такая же рубаха с синим воротником, а на выгоревших волосах лихо сидел красный берет. Наряд был несовременен, но шел этому парню.

Костя хлопнул его по спине и сказал!

— Как ты вырядился! Прямо матрос из «Пенителей моря»! Люблю эту оперетку.

Рулевой не обиделся.

— Ничего не поделаешь, — сказал он. — На море свои законы. Мне вначале тоже не нравилось это архаичное одеяние, но потом я привык и оценил удобство костюма. — Он с тревогой обратился к Косте: — Пожалуйста, ничего не трогай, а то сыграешь «боевую тревогу» или дашь «самый полный назад». Представляю, как ты тогда будешь объясняться с нашим капитаном!

— Не беспокойся, не первый раз на таком лайнере.

— Приятно встретить старого морского волка в наших широтах.

— Мне не меньше. Между прочим, меня зовут Костя. А как тебя?

— А меня Андрей. Так ты держишь курс на китовую ферму?

— Да, дружище! «Корень учения горек», — говорили наши предки, и вот тащусь с Иваном на поплавок.

— Не вешай носа! Я в прошлом году тоже доил китих. Хорошее было время!

— Тоже наш брат биолог?

— Да.

— Как же ты попал на этот музейный корабль?

— По призванию. Мне всегда хотелось заняться чем-то настоящим. Мальчишкой еще мечтал.

— А биология?

— Кто может отрицать значение этой полезной науки? Здесь же нечто иное.

— Романтика?