Мир приключений, 1968 (№14)

Несчастья одно за другим обрушились на Андрея. Недаром говорят: «Пришла беда — открывай ворота». Катя писала, что совсем извелась без него и второй месяц хворает. Уже не чает свидеться с ним и молит бога, чтобы он не оставил своими заботами маленького Андрюшу.

Застанет ли он ее в живых, сумеет ли вознаградить за лишения и тяготы, на которые обрек? От этих мыслей больно сжималось сердце. Андрей чувствовал себя виноватым перед Катей: он должен был нести свой крест один.

Письмо от Карла, небрежное и шутливое, еще сильнее подчеркивало одиночество и тоску, вставшие за каждой строкой Катиного письма. Карл извещал, что по возвращении в Петербург Войновичу был пожалован перстень знатной цены за труды его на Каспийском море и берегах персидских. Его произвели в капитаны первого ранга и послали в Херсон. «Поговаривают, что он будет командовать Севастопольской эскадрой», — добавлял Габлиц. О себе Карл писал, что он, аки тень, сопровождает Потемкина, но не остается в тени благодаря милости светлейшего. Князь Григорий Александрович поручил ему составить. «Физическое описание Таврии» и представил сей труд вместе с автором Екатерине. Императрица подарила Карлу табакерку, усыпанную бриллиантами.

Будучи в Крыму, Карл занимался виноградниками и садами, разъезжал по соляным разработкам.

«Есть любопытная для тебя новость: на крымском берегу рыли траншею и нежданно нашли греческую амфору. Что бы, ты думал, в ней оказалось? Нефть. Тягучая и черная. Ее зажгли, и она горела так же, как горела бы при Сократе или Плутархе. Сказывают, что у Керченского пролива, в Чонгелеке и Чорелеке, и поныне встречаются выходы нефти и природных газов, — ежели не надоела тебе она, езжай сюда. Тем паче, что светлейший спрашивал о тебе»,

— заканчивал он письмо.

Андрей не ответил Карлу: бывший друг стал для него чужим человеком. И от Кати не укрылись перемены в Карле. Уж очень благоразумным и осмотрительным он стал, заметила она, — все держит нос по ветру.

Косматые, темные волны бежали за кормой. Взгляд Андрея был прикован к ним. Подует норд — волны помчат обратно. Настанет безветрие — и море утихнет, чтобы разбушеваться вновь. Бессмыслен и могуч бег волн, и человеку ни ускорить его, ни замедлить. Он, безумец, бросил вызов природе и жестоко наказан за это. Думал, что вырвал у нее одну из тайн, верил, что стоит на пороге открытия, и потерял все.

…Ветер бил в паруса, терлись, скрипели о дерево фалы, и Андрею слышался визгливый голос муллы:

«Бисмаллах!»

Как это было?

Он не послушал Гулама и вынес машину во двор. Испытывал ее средь бела дня.

Оборот за оборотом совершал маховик… Так быстро, что Андрей сбился со счета. Закир-уста из Лаича выполнил заказ на славу.

Увлеченный машиной, Андрей не слышал крадущихся шагов за оградой, не видел испуганно-изумленных лиц в проломе стены. Нефтяная машина вращала колесо! В мыслях своих Андрей перенес ее на рудники, в кузницы, на повозки… Вообразил, как ликуют люди, избавленные машиной от тяжелых работ, и на душе стало легко и радостно. Он не испытал ни удивления, ни страха, когда, распахнув ворота, во двор ворвалась толпа. Спохватился, лишь услыша возгласы: «В ней ибис сидит!», «Ломай ее!» Громче всех кричал щуплый мулла в зеленой чалме.

Град камней обрушился на машину. Из пробитого бака вытекала нефть, маховик покружился на песке и замер. По знаку муллы люди схватили машину, ринулись к берегу. Они сбросили ее в море со скалы.

— Бисмаллах! — завывал мулла.

Что было потом?

Синее пламя вырвалось из земли, громовые раскаты потрясли воздух. Объятые ужасом, смотрели люди в сторону шахты. Груда дымящихся камней вставала над входом в подземелье. А мулла, вздымая руки, читал свою проповедь. Аллаху было угодно, чтобы они бросили в море железную машину, аллах сам покончил с шахтой. Мыслимо ли добраться до нефтяной реки, которую всевышний низвергает в пучины? Хватит того, что он дозволил смертным рыть колодцы на берегу.

Люди безмолвно распростерлись ниц, совершая молитву.

— Это же газ… Взорвался газ! — объяснял Андрей.

Но его не слушали. Верующих потрясло проклятие муллы, которое так быстро дошло до небес.

Взрыв в шахте напоминал взрыв, возникший в Сураханах, у храма Атешга. Полгода назад Андрей был очевидцем того, как индусы, поклонявшиеся огню, посылали на родину бурдюки со «священным» газом.

От случайной искры взорвался один из бурдюков, следом за ним воспламенились остальные.