Мир приключений 1969 г.

— Как только вышел из бара, сразу и начал... — Так и сказал? — Он много кое-чего сказал, в том числе и это! — Может быть, пьян? — Не похоже, идет-то как, идет... — Не скажите, это совсем не показатель. — Я знал одного... — Оставьте, ради бога, разве не ясно, что человек болен! Я бы позвал врача, у него температура! — Может, вы и правы, солнечный удар порой проявляется в самых неожиданных формах! — Никакого врача не надо, он мертвецки пьян, пусть выкупается, в такую жару только на пользу... — Господа, ну смешно же, это же самореклама, типичная самореклама, проповедник Трири решил поддержать свою падающую популярность небольшим скандалом... — Может, вы и правы, щепотка экстравагантности, так сказать... — Разумеется, щепотка экстравагантности все равно что щепотка соли в пресное блюдо! Но все же... — А вдруг? — Вы думаете?! Может, вы и правы... — Ради бога, смешно же... — Господи, а вдруг? — Ну, знаете! — Да, конечно, было бы забавно, но все же... — Может, вы и правы... — Нет, нет, господа, а вдруг он действительно как Христос пойдет по водам? — Ну, вы уж... — Нет, нет, нет, а вдруг? — Что затвердил, ей-богу! — Нет, нет, нет, нет, господа, а... как же тогда мы, как же мир, человеческий опыт, мироздание? — Вот идет он по морю, шагает себе спокойно, а все, все вокруг летит к дьяволу, в тартарары! Вы это себе представляете? — Ради бога, успокойтесь, он пока еще на твердой, очень прочной палубе, и мы сейчас все увидим, а кроме того, большинство явлений легко объяснимы современной наукой, и любой физик... — Оставьте, с человеком бог знает что делается, а мы стоим, смотрим, и никому не придет в голову оказать помощь... Его уже уговаривали... — Может, вы и правы, но все же...

Потом ослепленный Дик прозрел и увидел южное небо, затянутое белесой, туманной дымкой. Дремотный, ленивый, весь в испарениях океан. Палубу, блиставшую надраенными деревянными рейками. Ослепительно черного доктора Трири с меловым лицом и сатанинскими глазами. Людей, образовавших вокруг проповедника подвижное полукольцо. Дверь, ведущую в бар Мимуазы.

Цель была отделена от преследователя десятком шагов, но Дик не мог двинуться с места. Завороженно и почти любовно он следил за доктором.

«Господи, а вдруг это правда? Вдруг ему дано, и он пойдет? Вдруг это случится здесь, сейчас, на глазах у всех? Он пойдет, и все станет на свои места. Все будет, как написано в святых умных книгах. Справедливость. Любовь к ближнему. И не надо бояться смерти, потому что есть тот свет. Есть правда, есть вера, есть то, о чем когда-то в незапамятные времена говорила моя старая больная мать. Почему-то она вспоминается только старой и больной. И воздастся ее обидчикам, и воздастся обиженным. Господи...»

Доктор Трири наклонился к воде и, резко обернувшись, равнодушно произнес:

— Я сказал, что пройду по водам, но ведь я не умею летать.

И он схватил вдруг канат и перешагнул через фальшборт. Заскрипел блок, и канат начал разматываться с сумасшедшей скоростью. Сердобольные зрители бросились к стопору, а Дик кинулся к борту.

Он увидел доктора, который, вцепившись в канат длинными бледными, точно вареная спаржа, пальцами, раскачивался над океаном.

Затем он сорвался и упал. Вода в месте падения стала желтоватой и мутной, вокруг белого пузыря побежали расширяющиеся круги.

— И аах!.. — пронеслось над водной гладью.

Чудо не состоялось. Гипноз рассеялся. Все забегали, загомонили. Толкались бестолково и суматошно. В воду полетел спасательный круг, пояс, еще пояс, еще и еще. Раздался свисток.

— Человек за бортом!

Что-то кричали на капитанском мостике. Тренькал судовой телеграф. Останавливались машины. Спускали на скрипящих талях шлюпку, в которой сидели матросы и добровольцы-спасатели.

Дик плюнул в воду и отошел от борта. Он не видел, как вылавливали возомнившего о себе доктора. Не видел он и того, как сквернословящего и размахивающего кулаками проповедника унесли на носилках в больничный отсек, где его переодели и привязали к койке. Операция эта проводилась под руководством и при участии его ученика и последователя мистера Оссолопа.

Не знал Дик и о том, что через полчаса после учиненного Трири чуда в Майами полетела радиограмма:

«...праздничную встречу проповедника Трири с его последователями отменить. Готовьте психиатра, трех санитаров и закрытую машину».

45

Ничего этого Дик не знал, ему было не до проповедника Трири, едва он увидел, что дорога к цели расчищена и внимание всего лайнера обращено на неудачную попытку апологета наслаждения сотворить чудо.

«Теперь только и работать», — сказал себе кладоискатель, входя в бар и снимая очки и шляпу.

В баре были только двое: Хуанито, который нетерпеливо топтался за стойкой, и пожилой усатый человек, лениво и мечтательно воззрившийся на рюмку с коньяком.

— Здравствуй, Хуан!

— Привет, Дик, я слышал, что ты едешь с нами, но тебя совсем не видно. Миму говорила, будто ты болен.

— Так оно и есть, я немного прихворнул, а сейчас все в порядке... Есть дело, Хуан, только говори потише, оно не для чужих ушей.