Мир приключений 1969 г.

Пока я до угла добежал, исчезла моя Лидочка в неизвестном направлении. Ну, вообще-то о ней должен позаботиться Парфенов Николай, проживающий на данном отрезке времени законно, а не зайцем... А если это Лидочка именно из-за него так грустит, то и Парфенову-младшему к ней соваться вроде неудобно.

Вернулся я — вот те на! Куда же мой беглец девался? Видно, пока я на углу стоял, он тут какое-то новое стратегическое решение обдумал. Может, сам решил вернуться? Ну и положение! Допустим, я сейчас начну опять по городу метаться — так ведь Колька-то в это время, вполне возможно, стоит на бетонной площадке и с родителем выясняет отношение. А возвращаться мне тоже опасно: я вернусь, а он, может, тут по городу бегает. Как ни кинь, все клин. В общем, я принял решение: надо побыстрей до парка добежать! Машину свою Колька далеко утащить не мог, она тяжелая. Если найду машину — значит, здесь он еще, тогда порядок, розыск продолжается. А если нет машины — значит, улетел мой герой, тогда и мне надо за ним подаваться: проверить, добрался ли благополучно, не махнул ли по ошибке не в тот год...

Добежал я до парка, перемахнул через забор и быстрей к речке. Все кусты вокруг своей полянки обшарил и вокруг соседней тоже — нет Колькиного хронолета. А ведь должен он быть где-то здесь — бетонные площадки-то в институте почти рядом расположены, метров в пятьдесят расстояние, не больше. Ну, против сурового факта не попрешь: раз машины нет, значит, и Кольки уже нет и мне здесь делать больше нечего.

Вытянул я свой хронолет из кустов, присел на корточки, чтобы силовое поле активизировать, и вдруг услышал за спиной шум, будто медведь сквозь кусты ломится. Вскочил, оглянулся — прямо на меня из кустов бежит Колька. И в это время активизатор сработал. Тут уж не до рассуждений: поле-то активизируется всего на полминуты, если выключится, потом опять возись, а Колька, того и гляди, снова деру даст. Схватил я Кольку в охапку, бухнулся в кабину хронолета и локтем толкнул рычаг. Опять все серым туманом обволокло, и вой знакомый раздался — ну все, порядок, Корнилов Николай, летим домой! За хронолетом твоим я потом вернусь — главное, надо тебя по назначению доставить, в родительские руки.

РАССКАЗЫВАЕТ КОЛЬКА КОРНИЛОВ

Вой над ухом прекратился, и я увидел, что мы с Николаем сидим в машине, но уже не в парке, а на институтской территории. И отец тут же стоит, и еще какие-то люди вокруг площадки, и среди них Валька! И все они сразу к нам бросились. Молодец Валька, он, значит, все время меня здесь дожидался! Пока они к нам бежали, Николай вылез из машины и меня вытащил. Тут подбежал отец. И я вижу — глаза у него какие-то странные и смотрит он не на меня почему-то, а на Николая и сразу спрашивает его:

— Кто вы такой?

Чего это он спрашивает? Ведь они сами его посылали! Но я ничего не успел сообразить — вдруг что-то громко хлопнуло, и прямо рядом с нашей машиной появилась другая, точно такая же. А в ней сидит парень в белой рубашке, а на коленях у него мальчик, чуть постарше меня... Неужели у них еще кто-то в хронолете летал, да еще с мальчиком?!

Почему-то все кругом замолчали, как будто растерялись, только этот парень в белой рубашке не растерялся, вылез из машины, мальчика поставил рядом с собой и говорит:

— Ну, вот и порядок! Вот и мы! Привез вам беглеца вашего! В будущий год он, оказывается, подался, в тридцатое июня семьдесят первого года... А я уж его и в семьдесят втором, и в следующих искал, все тридцатые июня на десять лет вперед обшарил...

Тут вдруг он увидел нас с Николаем, и у него даже рот открылся. И все тоже стали вовсю на нас смотреть — то на меня, то на другого мальчика. А отец подошел к тому мальчику и спрашивает совсем тихо, я еле услышал:

— Тебя как зовут?

И вдруг тот мальчик закричал:

— Папа, да ты что?! Я же Колька!!

У меня по спине мурашки побежали. Какой еще Колька? Почему он его папой называет, это же мой отец! Я изо всех сил закричал:

— Ты его не слушай, папа! Это я твою машину взял, только я нечаянно... Я хотел Вальке винт показать, а она меня унесла!

— Где ж ты был? — спросил отец.

— Я... в 1980 год попал, — сказал я. — А потом понял, куда меня занесло, и хотел обратно полететь, а тут он вот...

Я показал на Николая. Он все время стоял молча и на отца как-то странно глядел.

И тут вдруг один толстый дядька, который сзади отца стоял, как захохочет! И другие все засмеялись за ним, чего-то закричали наперебой, только мы четверо стояли серьезные, и еще отец с Валькой. Валька так на нас таращился, что я испугался, как бы у него глаза совсем не вылезли.

— Ну, признавайся, Корнилов, — сказал этот толстый дядька, улыбаясь, и хлопнул отца по плечу, — признавайся: который тут твой?!

Как это «который»?

Но я ничего не успел сказать, потому что этот Николай, который меня привез, вдруг шагнул к отцу и говорит:

— А меня ты не узнаешь? А, отец?

У меня руки совсем холодные стали и в ногах как будто иголками закололо. Значит, я ошибся! Значит, этот Николай — это все-таки я, Колька Корнилов, взрослый... Правильно я сначала думал!