Мир приключений 1974 г.

На обратном пути Митин и Бабин молчали, словно им не о чем было говорить. Курили, смотрели по сторонам. Стало уже совсем светло. Луков вел машину по улицам и переулкам, известным только ему, прокладывая кратчайший путь к больнице. Оказалось, что машина «скорой помощи» доставила женщину в больницу, расположенную совсем в другом районе: в ближайшей не было мест.

Первым нарушил молчание Бабин. Поерзал на сиденье, недовольно сморщил нос и проговорил, ни к кому не обращаясь:

— Не густо. Ни большой рыбки, ни маленькой.

Сергей Петрович улыбнулся:

— Мы с тобой, Алеша, как грибники: собрались в лес, захватили большие корзины. Думали: ну, наберем грибов! А нашли пару рыжиков да гнилой мухомор.

— Что называется, не солоно хлебавши… Да ведь, собственно говоря, Сергей Петрович, и рассчитывать-то особенно тоже нельзя было: какие следы могут быть на улице? Уехал — и концы в воду!

— И на улице могли быть, — вздохнул Митин. — Но или малый все предусмотрел, или случайно не наследил.

Самые важные сведения он надеялся получить от Укладовой. Она видела водителя такси, разговаривала с ним, должна знать его приметы, может быть, приметы его машины. Хорошо, что хоть она запомнила последнюю цифру его номерного знака. Семерка… Странно, что лишь одна семерка осталась у нее в памяти. А другие цифры?

— Свяжись, Алеша, немедленно с Управлением таксомоторного транспорта, а еще лучше поезжай к ним сам и узнай, не было ли у них случаев угона таксомоторов.

— Может, совсем и не таксист ограбил?

— Вот именно. Это Укладова говорит, что таксист. Села в машину с шахматными клетками — значит, таксист. Попроси еще, чтобы приготовили для нас список машин, номерные знаки которых кончаются семеркой. Только тех, конечно, что были этой ночью на улицах.

— А вот и больница, — показал Луков на светлое здание за невысокой оградой.

Вокруг больницы раскинулся большой тенистый сад. Высокие тополи, разросшиеся кусты, путаница прихотливо переплетенных узких аллей со скамейками. В этот ранний час в саду было пустынно, негромко пересвистывались в листве проснувшиеся пичужки.

— Кусок штукатурки и кровь сейчас отдать в НТО или сначала в таксомоторное управление ехать? — спросил Бабин.

— В управление еще успеешь, прежде всего анализ крови и отпечатки пальцев. II еще одно, Алеша: я тут, вероятно, задержусь; у тебя будет время, съезди, пожалуйста, на Казанский вокзал…

— Узнать время прибытия дальневосточного экспресса? Так это и по телефону можно.

— Нет, меня не поезд интересует, а хотя бы приблизительное время ограбления. Сделан так: выйди из вокзала, возьми такси и засеки время. Прикинься, что приезжий, Москву не знаешь. Понял? Приедешь в Клушин переулок — и там засеки. Это не очень точно будет, но все же…

— Еще чего, на такси тратиться! — ворчливо заметил Луков. — А я зачем? Да я лучше любого такси…

— В том-то и дело, что лучше. А нам хуже надо. Нет-нет, Алеша, только на такси! Таксист, когда везет приезжего, он знает, какой путь выбирать.

Приход следователя в больницу в столь ранний час для дежурного врача не был неожиданностью: так было всегда, когда к ним в ночное время доставляли людей с ранениями. Врач, молодой человек, спокойный и невозмутимый, провел Митина в свой кабинет и вынул из шкафа тонкую папку с историей болезни Укладовой.

— К сожалению, а вернее будет сказать, к счастью, больная уснула. К счастью для нее, — уточнил он без улыбки. — Сейчас ей нужен полный покой, для нее это главное. Вот, взгляните.

Он подал через стол историю болезни.

— Она в отдельной палате?

— Нет, в общей. Другие больные тоже еще спят.

Митин стал читать: «Ранение волосистой части головы в области правой теменной кости без повреждения костной ткани… в результате удара тупым орудием, о чем свидетельствует характер разрыва кожного покрова…»

Врач подождал, пока Митин кончил читать, и сказал:

— У больной все признаки сотрясения мозга: жалуется на тошноту, головную боль. Была у нее рвота… Придется ей полежать.

— Вы осматривали больную. Кроме раны на голове, нет ли у нее других следов насилия — синяков, ссадин, царапин?

— На левой руке на запястье есть легкая ссадина. Это когда часы у нее срывали. Удар по голове, вероятно, был скользящим.

— Я тоже так думаю. Ее в такси ограбили. Ударили молотком.

— Я знаю.

Врач нравился Сергею Петровичу; приятна была его сдержанность, немногословие, подчеркнутая официальность беседы.

— Впервые в моей практике, чтобы таксист грабил пассажира. Редкий случай, — сказал он, пытаясь растопить ледок.

Врач промолчал.

— А сейчас, пока больные спят, я попрошу показать одежду Укладовой.

Было уже достаточно светло, и Митин приступил к осмотру одежды прямо у окошечка, из которого получил узел. Он аккуратно разложил вещи на подоконнике и через лупу стал рассматривать на них каждый шов, складку и пуговицу. Две молоденькие сестры, приглашенные понятыми, смотрели на него издали. Девушки иногда шептались, глаза у них были круглые и внимательные.