Мир приключений 1974 г.

— Хотела получить Степана? Вот и получила. Ешь его теперь хоть с солью, хоть с перцем. Сел в тюрьму — значит, заслужил. Поняла? Ты и спасай. А я тут при чем? Ново дело! Может, вместе вы с ним чего натворили…

— Зина, Зина, не то вы говорите! — Таня в отчаянье ломала руки. — Ну зачем вы так? Я понимаю… мы обе женщины. Выслушайте меня!

— И слушать не буду!

— Не звала я его, не разлучала. Он сам пришел. Не о том сейчас. Следователь говорит, часы у вас золотые. Это самая гласная улика. Будто Степан вам подарил… А Степа говорит, что вы их на улице нашли. Для Степана это очень важно, вы даже не представляете как! Его обвиняют, будто женщину ограбил, убить хотел молотком. Это ужасно! И часы у нее отнял…

— Степан убить хотел? Дурак твой следователь!

— Спасать его надо. А часы — улика, понимаете? Где вы их взяли? Степан не мог вам подарить.

— Где взяла — мое дело! Мои часы. Не хочу в ваших делах чествовать, вот мой сказ! Своих забот хватает. Кончен разговор!

Она круто повернулась от уронившей руки Тани, сделала несколько шагов и остановилась. Таня замерла. Симукова обернулась, смерила ее взглядом с головы до ног и внятно казала:

— И что он только в тебе нашел? Ты ведь тощая, как вобла!

Солнце опустилось за здание Киевского вокзала. Высокая Пашня с орлами, распластавшими крылья на углах, казалась на пламенеющем небе вырезанной из черной бумаги. Из-под фолета моста выплыл белый речной трамвай, переполненный пассажирами. Молодые люди на палубе увидели склонившуюся над перилами женскую голову, закричали, замахали гитарой.

Таня ничего не видела и не слышала. По ее лицу катились слезы. Люди, проходившие мимо, видели ее вздрагивающие плечи, понимали, что женщину душат рыдания. Одни оглядывались, смотрели сочувственно, другие равнодушно. Пожилой мужчина в морской форме остановился возле нее, потоптался в нерешительности, потом сказал:

— У вас горе? Может, я смогу вам помочь?

Таня не обернулась, еще глубже втянула голову в худенькие плечи.

Укладова появилась в следственном отделе неожиданно — Митин только руками развел, увидев ее входящей в кабинет.

— Сил больше нет, надоело, — объяснила она. — И неудобно: здоровый человек, только место занимаю. У них же теснота. Я так главному врачу и сказала. И вот видите — выписали.

— Что ж, Галина Семеновна, я рад!

Она не удивилась, узнав, что Воронова задержали в тот же день, когда он совершил побег.

— А я и не сомневалась в этом. Бежать из-под стражи — это же безумие! Когда он закричал и в окно прыгнул, у меня сердце оборвалось. А потом подумала: куда он денется? Разве скроешься, если вы, Сергей Петрович, за это возьметесь!

Последнюю фразу она сказала с улыбкой, как шутливый комплимент. Митин с шутливым поклоном его принял. Воспользовавшись случаем, он показал ей чемодан, стоявший в углу.

— Ваш?

— Конечно! — Она кинулась к чемодану, подняла его. — К сожалению, пустой… А был полный. Так ничего из вещей и не нашли? И деньги, конечно…

— Увы!

— Я понимаю. Хорошо, что жива осталась. Посмотрите, почти никаких следов! — Она показала следователю пальто, повертываясь перед ним, как перед зеркалом. — Нянечки отмыли. А помните, какое было? Возьму у вас деньги и отблагодарю их.

Митин по телефону вызвал к себе Николая Андреевича. Владыкин вошел и почти заполнил собой крохотную комнатку. С благожелательным любопытством познакомился с Укладовой. Она рядом с ним выглядела миниатюрной.

— Вот какие приключения случаются у нас в Москве! Будет о чем рассказать в Магадане. Домой собираетесь? — спросил он.

— Боже сохрани от таких приключений! — улыбнулась она. — А что мне еще здесь делать? Путевка пропала, и знакомых никого, одни вы… И денег только на обратную дорогу.

— А на суд мы вас пригласим, если не возражаете. За наш счет, разумеется, все оплатим — и дорогу, и суточные. Суд, я думаю, недели через две состоится. Кстати, Сергей Петрович, позвони в отделение, чтобы гражданке выдали справку о похищении документов. Ведь вам нужен новый паспорт?

— Еще бы!

— По справке из милиции вам его выдадут в любом месте. Сегодня же лететь хотите? Если надо, поможем с билетом.

— Спасибо, я сама… Поеду поездом: лететь боюсь, — опять улыбнулась она.

— А часы и чемодан этот, Галина Семеновна, останутся пока у нас, будут фигурировать на суде как вещественные доказательства, — сказал Митнн. — Так что…

— Пожалуйста, пожалуйста, я понимаю.

— Вот ваши деньги, перевод из Магадана. — Он достал из небольшого сейфа пачку денег. — Двести рублей. Пересчитайте, пожалуйста. Расписку, я полагаю, не нужно? — спросил он у Владыкина.

— Почему? — возразил тот. — Нет уж, пожалуйста, напишите. Деньги — это дело такое…

Укладова присела к столу, послушно написала расписку. Деньги пересчитывать не стала, повертела пачку в руках, сунула в карман пальто и сказала с грустной улыбкой:

— Даже сумочки нету, положить некуда.