Мир приключений 1975 г.

В прологе автор поет торжественную песнь казачеству, вспоминает, откуда повелись на Руси вольные наездники, сравнивает казаков с “богатырями светорусскими”. Величает Дон отцом казачества. Певец рневно укоряет бояр и дворян государевых в междоусобицах, алчности, лихоимстве, утеснении холопов; уличает в измене государству Русскому в тяжкое Смутное время. В единстве и крепости государства он зрит силу, способную сломить “разнобоярщину”. Славя государство великое и пространное Московское, многолюдное, “сияющее посреди всех государств яко солнце”, он сокрушается, что казачество зародилось и умножается “отбегохом и с того государства Московского от холопства полного, в пустыни непроходные”.

Песню грозную и величавую казачий певец поет о подвигах витязя отважного, орла степного, радетеля воли казаческой, “любомудрого” предводителя стотысячного войска — Ивана Болотникова, наводившего “страх и скорбь на бояр алчущих”. Певец плачет об участи смелейшего воина, изменнически ослепленного и убитого боярами в темницах Каргопольского монастыря, призывает к “отмщению нещадному, кровавому…”

Пролог оканчивается эпическим раздумьем о Правде в государстве. Автор ищет Правду в казачьем укладе всеобщем, мечтает о государстве, где “любомудрием правит Круг казаческий”, а старшины и атаманы “волю Его сполняют”.

Последняя строфа звенит призывом “беречь накрепко волю казацкую, искати Новую Сечь Вольную на дальних Украинах”.

— Вот так стих — кованый…

Любич даже побледнел от волнения и торжественно заявил, что найден превосходный образец поэзии древности.

Вслед за прологом в первой части повести рассказывается история перстня. Эти страницы сильно повредила плесень, и Любич уловил лишь общий смысл текста…

Смутно вырисовывалась драматическая судьба отрока монастырского “во сажень ростом, не вкусив мирской суеты, во иноческий чин вступившего”. Старый схимник Каргопольского монастыря, обучив отрока грамоте и любомудрию, открывает ему “чюдный мир” летописей, хроник византийских, былин и древнерусских воинских повестей. Сам того не ведая, наставник пробуждает в молодце жаркое стремление к ратному подвигу. На смертном одре схимник передает пестуну драгоценный перстень мученика за правду — Ивана Болотникова, убитого “кривдою боярской”, и успевает вымолвить, что “несчастный воин велел снесть перстень удалым молодцам, пусть де орлами вольными летают…”.

— Перстень?! Послушайте Любич, не помните ли вы отчества Болотникова?

— Исаевич… Иван Исаевич Болотников. Ваше кольцо с рубином, Вадим, принадлежало предводителю казацкого восстания. Летящий орел — именная печать знаменитого атамана.

Любич долго рассматривал в лупу позеленевшие листы.

— Черт побери, не пойму: откуда тут девица взялась?!

Он продолжал пересказывать текст. Молодой чернец бежит в Сибирь с заветным перстнем и “красной девицей Авдотюшкой”. Беглянка скрывает девичество мужской одеждой и выглядит “отроком красоты несказанной”. В Тобольске — “стольном граде Сибирском” — их принимают в казаки. “Во казацком чине” они пускаются в трудный путь к Якутскому острогу.

— Не славная ли это спутница анюйского землепроходца?

— Не знаю… Для тех времен такой маскарад неудивителен. Въезд “жопок” в Якутск был запрещен тобольскими воеводами, и свою девицу удалец переодел отроком.

Увеличительное стекло дрожало в руке краеведа, он рассматривал с необычайным волнением листы следующей части повести.

— Не правда ли, здорово? “Вотчина златокипящая”! Ваш землепроходец, Вадим, не только великий грамотей, но и даровитый писатель. Иначе и не скажешь — в Якутском остроге скапливались бесценные пушные богатства…

Удалец с “отроком” прибывают сюда вовремя. Якутский острог бурлит, готовый к “извержению огненному”. Здесь, на краю света, собрались самые отчаянные головушки — казаки, высланные из Тобольска, Мангазеи, Енисейска, непослушные, непокорные, “заводчики разных смут казаческих”. Недовольство накалилось злоупотреблениями якутских воевод, душивших новоселов повинностями.

Появление удалого молодца с именным перстнем Болотникова (печать атамана помнили многие ссыльные казаки) приводит к вспышке.

Объединившись, казаки и гулящие люди решают истребить воевод, стрельцов и ярыжек, захватить Якутский острог. Воеводам удается схватить одного из заговорщиков. Не стерпев пытки каленым железом, он выдает план восстания. Воеводы “оберегаютца”, верные им стрельцы ловят главного зачинщика мятежа — бывшего есаула Болотникова — Василия Бугра. Его бьют на площади кнутом и заковывают в кандалы.

— Ух! Смелая люди была… — пробормотал Илья.

Он слушал Любича так внимательно, что трубка его давно погасла.

— Просто удивительно! — воскликнул ученый. — На Крайнем Севере нашелся документ, решающий давний спор…

— Дальше? Что было дальше? Переводите же, Любич…