Мир приключений 1986 г.

— Будем! У меня дядьку тоже Николаем звали. Только он был короткий и лысый. — Тут он слегка замялся, не зная, как представиться посолидней: по имени или прозвищу? И, решившись, назвался не без достоинства: — Гапон.

— А почему у тебя кличка такая паршивая?

— Чего? — изумился Мишка. Он всегда гордился своим звучным прозвищем. Не то что у других: Карман, Чумиций или даже Шляпин. И вдруг на тебе!

— Гапон — это попик был такой продажный. Шкура, — пояснил квартирант и снял пальто.

— Вообще–то я Михаил. А про попа ты заливаешь? — расстроился Мишка.

— Один живешь?

— Один… Маманя под бомбежку попала, одежонку менять ездила.

— Я тоже вроде сирота. Там мои все…

— А отец у меня на фронте.

— А я вот отвоевался. — Дядя Коля постучал себе по ноге, она отозвалась деревянным звуком. — Ну, да ладно. Площадь, гляжу, у тебя подходящая, разместимся как–нибудь. Сколько с меня брать будешь?

— А я чего? Я как все. Живи.

— Пол не мой, бабье это дело. — Квартирант свернул цигарку. — Я тут договорюсь.

По коридору неожиданно разнесся топот ног, и в комнату влетели Валька с братом.

— Гапон, скорее! Жиры отоваривают!

Мишка бросил тряпку и рванулся к двери. На пороге он остановился и взглянул на квартиранта, словно спрашивая разрешения. Неудобно вот так сразу одного оставлять.

— Валяй, я сам, — кивнул дядя Коля.

К магазину со всех сторон бежали люди.

Глава 12

Это было давно, год назад… К Зине приехал двоюродный брат Леонид, москвич, лет шестнадцати. Каждый июль и август он приезжал к ним в город, видите ли, дышать воздухом.

— Летом в Москве невыносимо, — говорил он.

Ребята ему завидовали. Они завидовали человеку, которому, представьте себе, летом невыносимо жить в Москве! Более самоуверенного и независимого парня в жизни не встречали. Одним словом — москвич! Он был по–столичному худой, длинный и бледный. Его благородный острый профиль сводил с ума всех девчонок, а широченные брюки в мелкую клеточку были предметом постоянной зависти «поэта» Тихонова. Леня уже носил галстук, курил, небрежно сбрасывая пальцем пепел, — в общем, им не чета.

Тогда он ввалился к Вальке в сарай сразу после обеда. Был возбужден, прямо с поезда: «На секунду к своим забежал, чемодан бросил!»

Сразу же в сарай притопал дед, увидел Леню и засуетился. На столе появились огурцы, вобла.

Прибежал Юрка. Леонид раскрыл коробку дорогих папирос «Герцеговина Флор» и угостил деда. Валентин с Юркой не курили: влететь может, да и занятие противное, сокращает жизнь на семь–десять лет, это всем известно.

— Ерунда, — сказал дед после первой же затяжки. — Одеколоном воняет. — Выбросил папиросу и закурил свой любимый «Памир».

— А у нас в Москве… — начал Леня.

Москва! Удивительный, огромный город, где можно запросто купить папиросы «Герцеговина Флор»! Здоровенные дома, большущие кинотеатры, ноток машин, метро и Красная площадь!

— А что у тебя с Зиной вышло? — вдруг спросил столичный житель.

— При чем тут Зина? — промямлил Юрка.

— Я ей: «Пойдем вечером все на танцы». Л она: «Мне и без вас тошно!» Все цапаетесь? Деревня… К женщине надо подходить с кнутом и пряником. Ясно? Так говорит Заратустра.

Кто такой Заратустра и почему он так глупо говорит, ребята не знали, но на всякий случай согласились. Не хотелось выглядеть такими уж провинциалами.

— Пошли прошвырнемся, — предложил Леонид.

— У нас д–дела, — запинаясь, сказал Юрка.

— Ну, салют! Вечером зайду.

Вечером Леонид за ними, однако, не зашел, и они пошли на «пятачок» сами.

В городе был парк с танцплощадкой, обнесенной высокой металлической оградой, чтоб не лазили без билетов. Туда ходили танцевать только «старые» — те, кому за двадцать и выше. Среди них ребята выглядели бы совсем уж сопливыми школьниками. Да и девчонки–старшеклассницы там редко появлялись. Парни с комбината все время приставали к ним, а чуть им от ворот поворот, сразу начинали: «Девочки, вам пора бай–бай, мамочки заждались». Ну, а взрослые девушки с комбината наседали на билетершу: «Нечего сюда детский сад пускать! Пусть себе в школе вечера устраивают!» Они так рьяно заботились о подрастающем поколении, что всем было ясней ясного: просто боятся конкуренции.

Старшеклассницы были что надо, особенно если приоденутся! Смотришь на них потом в школе: куда что делось? Тихонькие, скромненькие, с косичками. А вчера на танцах подметки до дыр протирали да глазки строили.

В конце концов у ребят появилась своя танцплощадка, так называемый «пятачок». Возле маслозавода, через дорогу, был ничейный фруктовый сад, а в нем бетонированная площадка для игры в городки, в самый раз для танцев. Маслозавод выхлопотал сад для молодежи, провел туда свет, развесил лозунги о культуре поведения и оставил за собой право отключать электричество в любое время. В виде наказания, если что не так. Вот если начнется драка, сразу свет выключают.