Мир приключений, 1987 (№30)

Волынов. Не знаю человека, который бы так нравился другим, очень разным людям.

Хрунов. Гагарин был необычайно сосредоточенным, когда надо — требовательным, строгим. И к себе, и к людям. Поэтому вспоминать впопад и невпопад об улыбке Гагарина — этого великого труженика — значит заведомо обеднять его образ.

Шонин. Везде разный, и вместе с тем везде он остается одним и тем же — самим собой…

Варламов. Конечно, у него были свои недостатки. А у кого их нет? Конечно, он ошибался, а кто не ошибается? Но недостатки его были как-то не видны. Наверное, потому, что их было меньше, чем у других людей.

Заикин. Говорят: Гагарин спокойный, уравновешенный… Он, когда в хоккей играл, так раскалялся, куда там! Бывало, кричит: “Ну погоди, я тебе это припомню!” Но был необыкновенно отходчив…

Гагарин обладал очень ценным человеческим качеством: он никогда не опаздывал.

Карпов.

Неоспоримые гагаринские достоинства: беззаветный патриотизм, непреклонная вера в успех полета, отличное здоровье, неистощимый оптимизм, гибкость ума и любознательность, смелость и решительность, аккуратность, трудолюбие, выдержка, простота, скромность, большая человеческая теплота и внимание к окружающим людям.

Раушенбах. Гагарин никогда не заискивал и не нахальничал. Он обладал врожденным чувством такта.

Королев. В Юре сочетаются природное мужество, аналитический ум, исключительное трудолюбие. Я думаю, что если он получит надежное образование, то мы услышим его имя среди самых громких имен наших ученых.

Валентина Ивановна Гагарина. Как-то дети меня спросили: “Мама, почему именно наш папа первым полетел в космос?” Вопрос естественный. Почему он, а не другой, когда их была целая группа, подготовленных, тренированных? Были и одинокие, а он женат, двое маленьких детей, мало ли что может случиться…

“Не знаю, девочки, — ответила им. — Наверное, так было надо”.

Ответила и подумала: “А ведь я так ничего и не сказала им, и вопрос остался вопросом. Впрочем, вопросом не только для них, но и для меня…”

Все эти слова были написаны и сказаны уже после полета Гагарина, когда люди, даже если они этого и не хотели, находились под впечатлением гагаринского триумфа, когда в первого космонавта пристально всматривалось все человечество, и многие его качества действительно выявлялись в это время более ярко. Осенью 1960 года в “шестерке” Гагарин не был еще общепризнанным лидером, но безусловно был одним из первых претендентов на лидера.

Раушенбаху нравился Нелюбов, Карпов ценил в Нелюбове быстроту ума, темперамент и умение держать слово, хотя он видел и его недостатки: не всегда оправданное стремление к первенству во всем, почти полное отсутствие самокритики.

Карпов говорил мне, что в разные периоды подготовки он отдавал предпочтение сначала Поповичу, потом Титову. В Титове больше всего ему нравилась прямота. Герман, если попадал впросак, никогда не выкручивался, не изобретал себе оправданий. С другой стороны, в Титове Карпова настораживала его импульсивность: уж если он срывался, то становился практически неуправляем. Высоко ценил Титова и Галлай который говорил об этом Королеву. Сам Королев, очевидно тоже отдавал предпочтение Титову, но в еще большей степени Гагарину. Леонов считает, что Гагарин понравился Королеву еще во время первой поездки космонавтов в КБ. Яздовский рассказал, что Королев сказал ему однажды о Гагарине: “Мне нравится этот мальчишка…”

Быковский вспоминает, что впервые о том, что первым полетит Гагарин, заговорили как-то вдруг в самолете, когда “шестерка” осматривала предполагаемое место посадки “Востока” под Саратовом. Гагарин тогда удивился: “Почему я?”

Стать первым очень хотелось Григорию Нелюбову. И может быть, именно эта откровенная жажда лидерства мешала ему им стать. Судя по воспоминаниям свидетелей всех этих событий, Нелюбов был человеком незаурядным. Хороший летчик, спортсмен, он выделялся и своим общим кругозором, удивительной живостью, быстротой реакции, природным обаянием, помогавшим ему очень быстро находить общий язык с людьми. По словам Шонина, это был “проходной” парень. Никто, кроме Нелюбова, не умел так хорошо “договариваться” с врачами, преподавателями, тренерами. Он обладал завораживающей способностью, иногда даже вопреки воле своего собеседника, вводить его в круг своих собственных забот и превращать в своего союзника и помощника. Это был шутник, анекдотчик, “душа компании”, любитель шумных застолий, короче, “гусар”. Однако психологи отмечали в нем постоянное желание быть центром всеобщего внимания, эгоцентризм, который мешал ему соотносить личные интересы с интересами дела.

В конце концов он стал как бы вторым (после Титова) дублером Гагарина, хотя официально так не назывался. Во время старта Гагарина его в отличие от Титова не одевали в скафандр, но он вместе с Николаевым ехал на старт в том же автобусе и провожал Юрия до самой ракеты. По общему мнению почти всех космонавтов, Нелюбов мог со временем оказаться в первой пятерке советских космонавтов.